Андрей Смирнов

рассек, выглядит так же, как и раньше. И долго молчал Принц Каджей, глядя на эту гору.

Сказал он затем Мъяонелю:

— Велико твое искусство. Я же приношу извинения за то, что смеялся над тобой и называл

тебя  безумцем.  Но если твоя  Сила столь велика, что не  только стихии, но и сама реальность

повинуется тебе, кто же враги твои? И к чему тебе против них столь слабый союзник, как я?

Сказал Мъяонель:

—  Ваше  высочество,  вы не слабы,  но только лишь неопытны. В творении волшебства

Искусство остается пока для вас большим подспорьем, чем сама Сила. Медленно возрастает в вас

Сила, но это отнюдь не означает, что вы слабы. Хотя среди моих врагов есть и такие, чья Сила

равна моей, много и других, менее искусных и сильных, а я не смогу сражаться одновременно со

всеми.

Сказал Принц Каджей:

— Но какая мне выгода следовать за тобой и участвовать в этой войне, где сам я буду —

одним из младших?

Сказал Мъяонель:

—  Если вы ответите «нет», я уйду. Однако если бы ко мне пришел кто-нибудь, более

искушенный   в   Путях   Силы,   чем   я   сам,   и   предложил   бы   мне   нечто   подобное,   с   величайшей

радостью согласился бы я заключить с ним союз для того, чтобы воспользоваться чужим опытом и

побольше узнать о Путях Могущества.

Сказал тогда Принц Каджей:

—  Отвечаю   тебе:   да.   Я   готов   стать   твоим   союзником,   признав   на   время   войны   твое

главенство, и окажу тебе любую посильную помощь.

Сказал Мъяонель:

—  Благодарю.   Уже   сейчас   потребуется   мне   помощь   в  свершении   некоего   волшебства.

Слышал я, что каджи часто совершают набеги на другие племена и народы и уводят в рабство

людей, гоблинов и даже альвов.

Сказал Принц Каджей:

— Случается и такое.

— Мне потребуется пленник.

— У нас много рабов. Бери любого, какого пожелаешь.

—  Мне не нужен тот, кто уже назван рабом. Прикажи своим слугам, чтобы был послан

отряд в какую-нибудь землю, и взял там пленника. Мне безразлично, к какому племени он будет

принадлежать. Единственное мое условие таково: пленник должен быть младенцем, не умеющим

еще говорить.

Подивился Армрег такому условию, но все ж отдал своим слугам приказ взять какого-

нибудь   пленника.   И   Мъяонель   с   Мирэном   гостили   в   Каджети   несколько   дней,   прежде   чем

вернулись слуги с младенцем. А что до Ролы, то она удалилась обратно в Башню Луча.

Сказал Мъяонель Армрегу:

— Есть ли в твоем дворце комната для совершения колдовских церемоний?

И когда пришли они в эту комнату, взял Мъяонель шкатулку и положил на алтарь, а рядом

положил   ребенка.   Осмотрел   он   различные   ножи,   имевшиеся   в   комнате,   и,   выбрав   из   них

подходящий,   поднял младенца  и,  ударив его  ножом,  убил его.  И  пролил на  алтарь  несколько

капель его крови.

Сказал Армрег:

—  Многое мне известно о кровавых церемониях и разных видах жертвоприношений. Не

очень-то много волшебной силы можно получить таким образом, хотя некоторые полагают иначе.

Но даже и эту силу ты не стал собирать. Вижу я, что она свободно испаряется во вне вместе с

жизнью младенца. В чем же заключается смысл этого обряда?

Сказал Мъяонель:

— Я обращаюсь не к наполнению и не к форме, но к сути вещей. И не мешай мне, потому

что обряд еще не закончен.

Сказал он затем Повелителю Порчи:

— А что до тебя — то от тебя мне потребуется поцелуй.

Усмехнулся Принц Каджей, думая, что это шутка, но не увидел улыбки на лице Мирэна.

Повелитель Порчи прикоснулся рукой к своим губам, а затем протянул руку к Мъяонелю, будто

передавая ему что-то. И Мъяонель взял это “что-то” из воздуха и положил на то место на алтаре,

где   пролилась   кровь   младенца.   И   снова,   как   не   старался,   не   увидел   Принц   Каджей   никакого

волшебства   в   творимом   действии.   Не   на   магию   походило   то,   что   он   видел,   но   на   странный

спектакль.

Затем Мъяонель отнял руку от алтаря и снова прикоснулся к тому месту, где пролилась

кровь   —   своей   рукой.   Затем   он   будто   бы   взял   нечто,   лежавшее   на   алтаре,   взял   бережно   и

осторожно, и, опустив в шкатулку, закрыл крышкой.

Спросил Принц Каджей, недоумевая:

— Что ты положил в эту шкатулку?

Ответил Мъяонель:

—  Оружие,   которым   можно   уничтожить   Стража.   По   крайней   мере,   мне   хотелось   бы

надеяться, что можно. Три элемента содержит в себе это оружие, один из которых определяет, а

два других направляют и усиливают. Невинная кровь, поцелуй порчи и прикосновение безумия.

Впрочем, у тебя еще будет возможность увидеть это оружие в действии.

Сказал Армрег:

— Когда же мы выступаем?

—  Еще не все мои союзники собраны, — ответил Мъяонель, — когда это произойдет, я

снова навещу тебя. Покамест подведи поближе к столице свой экспедиционный корпус.

Сказал Армрег:

— Хорошо.

С тем Мъяонель покинул его дворец. Но, идя по волшебной дороге, увидел, как начала

гнить   шкатулка,   которую   он   нес.   Тогда   он   сотворил   другую,   лучше   защитил   ее   чарами,   и

переложил в нее содержимое первой шкатулки.

Вернулся Мъяонель в Хеллаэн, подошел к замку Повелителя Камней и постучал в ворота.