Андрей Смирнов

постигают его существа, обитающие в нем. Подлинное же естество его было неуничтожимо. В

подлинном своем состоянии он воспринимал предмет в руках человека не как оружие, но как

преграду, и был вынужден отступать перед ней. Это злило его даже еще больше, чем разрушение

телесного облика, который он так долго собирал.

Но вот, наконец, он приблизился к воротам и ощутил их совсем рядом. Тогда что было сил

бросился   он   в   сторону,   ибо   не   желал   возвращаться   в   Старый   Колодец   и   пребывать   вечность

безвременья не осознавая себя и даже не существуя в полном смысле этого слова. В ответ на это

Давим Гэаман, видя беспокойство демона, удвоил натиск и,  поразив его в самую сердцевину,

отшвырнул за врата, в темноту и ничто.

И вот, смотря в распахнутые врата, устало опустил он Клинок Веры, не имея сил даже на

то,   чтобы   восхищаться   чудесами   мира,   сотворенного   Всемогущим.   Видел   он,   что   темнота   за

вратами — это не темнота, и свет углей, тлеющих в Старом Колодце — на самом деле ничуть не

похож на свет углей, но не знал, как иначе описать это место. Так стоял он в молчании.

Когда же он приблизился к вратам, чтобы закрыть их, сотрясся мир. И врата изогнулись,

грозя разорваться. Казалось — нечто огромное пытается войти в мир сквозь них. Давим Гэаман,

желая в сильном страхе поскорее закрыть их, увидел, что исчезли их створки, да и сами врата

потекли   и   заизвивались,   как   будто   весь   мир   был   огнем,   а   врата   —   прорехой   в   танцующем

пламени. В ужасе отступив от этой прорехи, увидел он, как медленно выходит из врат бог Старого

Колодца.

Неописуем был его облик и более всего был близок к черноте, таящейся за тьмой. Был он

огромен. Не стало врат за его спиной. Был он сам — как врата.

Когда оглядывал бог Старого Колодца мир, показалось Давиму Гэаману, будто дрожит мир

от его взгляда и присутствия и что малейшего желания вышедшего из врат достаточно, чтобы

развеять и эту землю, и небо, и пустоту, которая их окружает. Бог, впрочем, еще не желая этого,

продолжал оглядывать Сущее, но беспрестанно как будто все более сильные волны пробегали по

ткани,   из   которой   состоит   реальность,   грозя   в   скором   времени   обратить   видимость   в

несуществующее.

Но вот волны остановились. Белоснежные нити протянулись к воздуху и земле, стянув

ткань   Сущего   и   не   выпуская   биения,   исходившего   от   бога   Старого   Колодца,   из   некоего

замкнутого кольца.  Оглянувшись,  увидел  Давим  Гэаман источник этих нитей,  и узнал ангела,

который принес его сюда и с которым он говорил в святилище.

Тогда   бог   Старого   Колодца,   раздраженный   тем,   что   кто-то   вздумал   ограничить   его,

обратил свою силу на нити. Неизвестно, каков стал бы исход поединока между богом и Небесным

Стражем, ибо велики были силы их обоих, однако ж Тарнааль обладал еще одной Силой, и эта

Сила устрашила бога Старого Колодца, когда Тарнааль направил на него свой клинок.

Сказал   бог,   прекращая   рвать   нити,   коими   Ангел-Страж   стягивал   распадающуюся

реальность вокруг этого места:

— Что тебе до меня?

Сказал Тарнааль:

— Тебе здесь не место. Убирайся, откуда пришел.

Сказал вышедший из врат:

— Я долго пребывал в покое, пока размышления мои не были нарушены. Уже во второй

раз кто-то сбрасывает мне на голову бесполезный хлам. Желаю я уничтожить это место, где, как я

вижу, обитают сбрасывающие. Только после того я уйду туда, откуда пришел и вновь предамся

размышлениям, которые уже ничто не сможет нарушить.

Сказал Тарнааль:

— Боюсь, тебе придется уйти, не уничтожая места, где обитают сбрасывающие.

Сказал бог Старого Колодца:

— Не вижу причин поступать так.

Сказал Тарнааль:

— Необходимость — вот наиважнейшая из причин. Если ты не уйдешь по доброй воле, я

заставлю тебя сделать это.

Сказал бог Старого Колодца:

—  Я   вижу,   ты   располагаешь   могущественной   Силой   и   можешь   исполнить   то,   чем

грозишься. Эта Сила ужасает меня, но, мне кажется, ты сам не догадываешься, чем владеешь.

Откуда у тебя это? — И он указал на клинок.

Сказал Тарнааль:

—  Это   не   твое   дело.   Немедленно   убирайся   обратно   —   или   то,   что   страшит   тебя,

осуществится.

Сказал бог Старого Колодца на это:

— Я вижу, ты не представляешь себе, каковы могут быть последствия применения этого

клинка и какие разрушения он может вызвать.

Сказал Тарнааль:

— Тебе ли говорить о разрушениях — тебе, угрожавшему разрушить все существующее!

Сказал бог Старого Колодца:

—  Я   говорил   о   месте,   где   обитают   сбрасывающие,   но   разве   я   говорил   обо   всем

существующем?

Сказал Тарнааль:

—  Не пытайся отвлечь меня своей болтовней. Даю тебе последний шанс покинуть это

место.

—  Постой,   —   сказал   ему   бог   Старого   Колодца,   от   возрастающего   волнения   которого

запульсировала   реальность   и   снова   начали   рваться   нити,   которыми   Тарнааль   связал   ее,   —   я

должен объяснить тебе...

Но Тарнааль не стал слушать его лживых откровений. Взмахнув клинком, он поразил бога.