Андрей Смирнов

местах, где некогда блистали драгоценные камни, выросли острые когти; изменились глаза его,

которыми   он   смотрел   на   темноту-пламя,   и   цвет   их   стал   подобен   ее   неописуемому   цвету;   и

изменился язык, которым он разговаривал с темнотой — не язык это был больше, а ядовитое жало.

Но гордость Каэрдина осталась такой же, как и была, и любовь по-прежнему жила в нем, и честь

приказывала ему двигаться дальше.

Тогда сказал Леонардо Повелителю Рабов:

—  Что   теперь?   Или   ты  не   видишь,   что   наш   враг  легко  избег  всех  опасностей  и  даже

уничтожив себя, приобрел еще большую силу? Не встречал я равных ему ни в числе причастных к

Искусству,   ни   в   числе   Обладающих   Силой.   Недалеко   он   уже   от   твоего   замка,   и   последнюю

область осталось миновать ему, чтобы постучаться рукоятью меча в твои ворота.

Ответил Баалхэаверд:

— Никогда не миновать ему Великой Долины, ибо там соберу я всех, кто подвластен мне

— а я опасаюсь, что даже и Великая Долина не вместит их. И еще призову я своих данников и на

великие сокровища, которые имеются у меня, привлеку в свое воинство многих героев из тех, что

неподвластны мне и не являются моими рабами. И еще обращусь я к своим соседям и попрошу у

них помощи — не смогут они отказать мне в этом, потому как если силы, к которым обращается

Повелитель Затмений, вдруг вырвутся из-под его власти, то поглотят не только мои владения, но,

может быть, уничтожат и всю Преисподнюю.

И призвал Баалхэаверд обитателей ада, и великих героев, и своих соседей, и еще многих

выступить против пришельца. И послали соседи ему свои армии, и те от края до края заполнили

Великую Долину и все небо над ней.

Миновав   последний   рубеж,   увидел   Каэрдин   величайшую   армию,   что   когда-либо

собиралась   на   земле,   или   в   небесах,   или   в   Преисподней.   И   сама   земля   была   здесь   рабой

Баалхэаверда, и не мог, стоя на ней, Каэрдин прорезать ее трещиной, ведущей на Дно Миров, или

затмить здесь солнце, или без позволения Баалхэаверда затмить разум кого-либо, кто так же, как

он, стоял на этой земле. Так же не мог он призвать чашу, таящую в себе яд для всего Сущего,

потому что уже пользовался ее силой, и знал, что не сможет обуздать ее, выпустив во второй раз

на волю.

Однако,   увидев   наемников   и   соседей   Баалхэаверда,   и   многих   Обладающих   Силой,

пришедших сюда по своей воле, рассмеялся он этому обстоятельству и призвал своих союзников и

вассалов, и разных существ, над которыми обладал властью.

Воздев меч, громко крикнул Каэрдин — и крик его стал дорогой для обитателей Бездны, и

вратами  для  изгнанных  из пределов  Сущего.  Тогда  сошлись в поединках  обитатели Бездны и

Обладающие   Силой.   Прочие   же   существа   и   воители,   собравшиеся   в   Великой   Долине   под

знаменами Баалхэаверда, бросились к Каэрдину и стали сильно теснить его, а он один не мог

совладеть с ними всеми.

И   вот,   воздух   укутали   густые   тени,   и   из   тех   теней   вышли   ангелоподобные   существа,

начало роду которых некогда положил Каэрдин: крылья их имели твердость адаманта и были

украшены живыми драгоценностями. Смертоносны были клинки их, и гневны взгляды, и ничто не

могло сдержать их, и не находилось доспеха или щита, способного устоять под их ударами. И

отогнали ангелоподобные существа от своего господина обитателей ада.

И   иных  созданий  призвал  Каэрдин:   тех,   что  не   имеют  имен  и  никогда   не   обретут  их,

потому  что   нет  больше   в  сем   мироздании  Кадмона   —  единственного,   способного  одарить   их

именами. И еще открыл он врата в Пределы и призвал некоторых демонов, обитающих там — а

более всего те демоны жаждут покинуть Пределы и прикоснуться к любому другому царству,

потому что холод и пустота властвуют в Пределах, и даже время застывает там, и пространство

трепещет под ветрами пустоты, и подобно по своему виду и свойствам дырявым лохмотьям.

Долго длилась битва в Великой Долине. Их хотя много больше была армия Повелителя

Рабов, все же потерпела она поражение, хотя при том и из числа вассалов и подданных Каэрдина

полегли многие. Бежали наемники и Обладающие Силой, которых призвал Баалхэаверд к себе на

службу,   а   предводители   союзных   воинств,   присланных   его   соседями,   были   умерщвлены,   и

воинства их рассеяны. Тогда отозвал Каэрдин своих союзников, и вверг в Бездну ее обитателей, и

изгнал демонов, явившихся из Пределов, и по равнине, усеянной многими трупами, направился к

одинокому замку.

Наблюдая, как он приближается к воротам, сказал Мастер Леонардо Баалхэаверду:

—  Что скажешь теперь? К каким силам обратишься, чтобы избежать поражения? Каких

союзников призовешь и каких слуг бросишь на верную гибель, чтобы сдержать этого безумца?

—  Стены   моего   замка   неприступны,   и   охраняются   еще   многими   солдатами,   которые

обрушат на него камни и осыпят стрелами, едва лишь он подойдет к воротам. Пусть он хоть месяц

стоит под стенами — никто из моих слуг больше не выйдет к нему. Подождем, пока ему надоест