Андриеш

Сделал новый флуер звонкий,

К трепетным губам прижал,

Вдоль отверстий пробежал…

И над выжженной долиной

Словно щекот соловьиный,

Понеслась за трелью трель,

И поет, зовет свирель

Все призывней, все чудесней:

— Чабаненок! Не тужи,

Знай ступай за этой песней

И за нею путь держи!

Только сердце в Андриеше

Наполняет грустью грудь, —

Поспешает мальчик пеший,

Песней коротает путь.

По нехоженым дорогам,

По лощинам и отрогам,

По долинам и по кручам,

По кустарникам колючим,

По щетине травяной,

В дождь и ветер, в жгучий зной…

Пастушок, вперед иди —

Что-то будет впереди!..

Путь-дорога вьется круто,

Но другой дороги нет…

Уходил чабан от Прута,

Бузина ему как будто

Жалобно шептала вслед.

Рощи в траурном убранстве

Словно говорили вслух,

Чтоб назад из дальних странствий

Поскорей пришел пастух.

Грустно кланялась дубрава,

Слал приветы бор седой

И налево, и направо,

За холмистою грядой

Неизведанные дали

Андриеша молча ждали.

Что же ждет его?

Быть может,

Славу он свою умножит,

Вражью силу уничтожит?

Или ждет его беда:

Может, голову он сложит,

Зверь степной его изгложет,

И ничто не потревожит

Сердце хлопца никогда.

Страшен путь,

Шагать опасно —

Но старанье не напрасно,

Цель — заветна,

Цель — прекрасна,

Бой не кончится вничью,

Пред тобою цель маячит,

Смелым будь — а это значит,

Что одержишь верх в бою!

От утра и до утра

То — долина, то — гора,

И ведет, ведет дорога,

То — бугриста, то — отлога,

Прочь спешит, на край земли,

Может быть, еще немного,

И забрезжит цель вдали!

И пастух идет вперед

К испытаньям и победам

За чудесной песней следом,

Что зовет его, зовет…

Смеркся день. Все ниже, ниже

Солнце с пышной гривой рыжей.

Вот его прощальный луч

Брызнул из-за края туч…

Время отдохнуть, пожалуй!

Андриеш, не чуя ног,

И голодный и усталый,

Опустился на пенек,

И, задумавшись в молчанье

Слышит он ручья журчанье:

— Некогда Фея жила на Молдове.

Светлые волосы, темные брови.

Очи — смородины, губы — черешни,

Лучшей не знали мы девушки здешней!

Голос — как ветер весенний, дыханье —

Словно цветочное благоуханье.

С ней заодно распевали потоки,

Ей улыбалась заря на востоке.

Лес оживал под ласкающим взором,

Птицы красавицу славили хором…

После сладостных речей

Незаметно смолк ручей.

Андриеш склонился к влаге,

А на ней, как на бумаге,

Проступил в короткий миг

Доны светозарный лик,

Несравненный, беспечальный —

В глубине воды хрустальной.

… Фея легкою походкой

По траве ступает кротко,

Но не гнутся стебельки,

И мелодии живые

От цветов летят впервые,

Полнозвучны и легки,—

Фея проведет рукой —

Льется музыка рекой.

Шелестит листва густая,

И щебечет птичья стая,

И звенит, как горный ключ,—

И на мир взирает Дона,

Будто солнце с небосклона

Посылает жаркий луч,

Проливая свет веселый

На дубравы и на долы.

Песня тает, отлетает,

Девушка венок сплетает

Из травинок и цветов,

Вот венок уже готов,

Удивителен и ярок,

Предназначен он в подарок

Солнцу, — вот лучи сплелись

И несут подарок ввысь!

Впору солнышку обнова,

Дар цветения земного.

Обогнувши небосвод,

Солнце вечером зайдет,—

Утомилось;

На покой

Медленно с небес плетется,—

Фея с солнцем расстается,

Помахав ему рукой.

Ночь приходит.

Вот, кругла,

В небеса луна взошла,

Словно юная чабанка^[10] —

И походка, и осанка —

До чего же хороша!

Собирает, не спеша,

Стадо звезд — овец небесных,

И пасет в лугах окрестных.

Зорко смотрит вниз луна

С бархатного небосклона:

Ведь и ей сегодня Дона

Подарить венок должна…

Пробуждается ручей,

Грустен звон его речей:

— Время катилось своей чередою,

Не угрожая ни злом, ни бедою.

Но Кэпкэун, кровопийца отпетый,

Вздумал присвататься к девушке этой.

Черному Вихрю он старшим был братом

И ворожеем таким же заклятым.

Стал колдовать он, уродливый, старый,

Стал насылать на красавицу чары,

Мглу навевать, чтоб невесте понравиться…

Горько заплакала Дона-красавица.

Каплю за каплей слезинки роняя,

Таяла девушка наша родная.

Капля за каплей слезинки ушли

В самые недра молдавской земли.

Доны уж нет, но звучат ее стоны,

Их повторяет источник студеный.

Всхлипы ее в моем лепете живы,

Я перенял ее голос тоскливый.

Там, глубоко под землею, внизу,

Я подобрал за слезою слезу.

Выйдя наружу, звеня по каменьям,

Воды текут мои с жалобным пеньем.