Анджело

Анджело.
Что скажешь?

Изабела.

Волю я твою пришла узнать.

Анджело.

Ах, если бы ее могла ты угадать!..
Твой брат не должен жить….. а мог бы.

Изабела.

Почему же
Простить нельзя его?

Анджело.

Простить? что в мире хуже
Столь гнусного греха? убийство легче.

Изабела.

Да,
Так судят в небесах, но на земле когда?

Анджело.

Ты думаешь? так вот тебе предположенье:
Что если б отдали тебе на разрешенье
Оставить брата влечь ко плахе на убой,
Иль искупить его, пожертвовав собой
И плоть предав греху?

Изабела.

Скорее, чем душою,
Я плотью жертвовать готова.

Анджело.

Я с тобою
Теперь не о душе толкую…. дело в том:
Брат осужден на казнь; его спасти грехом
Не милосердие ль?

Изабела.

Пред богом я готова
Душою отвечать: греха в том никакого,
Поверь, и нет. Спаси ты брата моего!
Тут милость, а не грех.

Анджело.

Спасешь ли ты его,
Коль милость на весах равно с грехом потянет?

Изабела.

О пусть моим грехом спасенье брата станет!
(Коль только это грех.) О том готова я
Молиться день и ночь.

Анджело.

Нет, выслушай меня,
Или ты слов моих совсем не понимаешь,
Или понять меня нарочно избегаешь,
Я проще изъяснюсь: твой брат приговорен.

Изабела.

Так.

Анджело.

Смерть изрек ему решительно закон.

Изабела.

Так точно.

Анджело.

Средство есть одно к его спасенью.
(Все это клонится к тому предположенью,
И только есть вопрос и больше ничего.)
Положим: тот, кто б мог один спасти его
(Наперсник судии, иль сам по сану властный
Законы толковать, мягчить их смысл ужасный),
К тебе желаньем был преступным воспален
И требовал, чтоб ты казнь брата искупила
Своим падением: не то – решит закон.
Что скажешь? как бы ты в уме своем решила?

Изабела.

Для брата, для себя решилась бы скорей,
Поверь, как яхонты носить рубцы бичей
И лечь в кровавый гроб спокойно как на ложе,
Чем осквернить себя.

Анджело.

Твой брат умрет.

Изабела.

Так что же?
Он лучший путь себе конечно изберет.
Бесчестием сестры души он не спасет.
Брат лучше раз умри, чем гибнуть мне навечно.

Анджело.

За что ж казалося тебе бесчеловечно
Решение суда? Ты обвиняла нас
В жестокосердии. Давно ль еще? Сей час
Ты праведный закон тираном называла,
А братний грех едва ль не шуткой почитала.

Изабела.

Прости, прости меня. Невольно я душой
Тогда лукавила. Увы! себе самой
Противуречила я, милое спасая
И ненавистное притворно извиняя.
Мы слабы.

Анджело.

Я твоим признаньем ободрен.
Так женщина слаба, я в этом убежден
И говорю тебе: будь женщина, не боле —
Иль будешь ничего. Так покорися воле
Судьбы своей.

Изабела.

Тебя я не могу понять.

Анджело.

Поймешь: люблю тебя.

Изабела.

Увы! что мне сказать?
Джюльету брат любил, и он умрет, несчастный.

Анджело.

Люби меня и жив он будет.

Изабела.

Знаю: властный
Испытывать других, ты хочешь…..

Анджело.

Нет, клянусь,
От слова моего теперь не отопрусь;
Клянуся честию.

Изабела.

О много, много чести!
И дело честное!.. Обманщик! Демон лести!
Сей час мне Клавдио свободу подпиши,
Или поступок твой и черноту души
Я всюду разглашу – и полно лицемерить
Тебе перед людьми.

Анджело.

И кто же станет верить?
По строгости моей известен свету я;
Молва всеобщая, мой сан, вся жизнь моя
И самый приговор над братней головою
Представят твой донос безумной клеветою.
Теперь я волю дал стремлению страстей.
Подумай и смирись пред волею моей;
Брось эти глупости: и слезы, и моленья,
И краску робкую. От смерти, от мученья
Тем брата не спасешь. Покорностью одной
Искупишь ты его от плахи роковой.
До завтра от тебя я стану ждать ответа
И знай, что твоего я не боюсь извета.
Что хочешь говори, не пошатнуся я.
Всю истину твою низвергнет ложь моя.