Анекдот

Вайз подумал только о том, что жизнь несправедлива. Мартинес набивает брюхо в столовой, гогоча с Эндрюсом, потому что дрифтеров уже отпустили, Креббер, небось, в бассейне ныряет, а универсалы и выводящие должны париться до двух часов в душном аудиоклассе на разборе акустики.

Он повернулся к Такэде, сидевшему справа, и скосил глаза в его листок.

— Сом, что написал в фоновые шумы?

— Городской, — одними губами ответил тот.

— А Стюарт — уличный.

— Ну и списывай дальше у Стюарта.

— Вайз, — повысил голос Лаудер со своего места. — Вы закончили? Готовы сдать работу?

— Нет, сэр, — торопливо ответил Вайз, нагибаясь к листу и натягивая наушники.

Он еще раз прослушал задание, добавил в список еще пару выделенных звуков, погрыз ручку, снова толкнул под столом Такэду ногой.

— А в угрозы что написал? – спросил он, прикрыв рот ладонью и направив ее в сторону соседа, а другой рукой приподняв над ухом толстенный кожаный амбушюр. — Автомобильные?

— Да.

— Всё?

— Нет, там…

Стек-указка громко хлопнула по столу между Вайзом и Такэдой так, что оба подпрыгнули: забыли о манере Лаудера на уроке передвигаться беззвучно. Тот взял листок Вайза с разбором аудиозадания, просмотрел его и небрежно вернул назад.

— Не буду напоминать, что сорок четыре звука из ста с лишним квалифицируют не универсала, а «глухаря», — холодно заметил он.

Курсанты засмеялись — «глухарями» на учебном сленге называли обычных людей.

— Меньше слушайте громкую музыку в наушниках, — посоветовал Лаудер, отходя от его стола. — Она способствует акустической бездарности.

Вайз глянул в листок Такэды и приуныл еще больше — столбец там был куда более внушительным, чем его собственный, но прочесть он не мог, мешала аппаратура. Он проверил тональный баланс трека и остервенело прогнал его еще несколько раз, пополнив свой список четырьмя новыми наименованиями, но дальше дело опять встало. Обычный уличный шум, машины, дети, животные, птицы… Задание предполагало, что в звуковом рисунке содержатся шумы, которые могут свидетельствовать о скрытой угрозе, но улица звучала мирно, кроме опасности попасть под автомобиль никакой другой он не нашел, и шумно вздохнул.

Такэда толкнул его локтем и разжал ладонь, на которой ручкой были написаны цифры «3:38». Вайз немедленно переставил указатель в нужное место и вслушался в запись. Не сразу, но он услышал то, что пропустил до этого и на что ему указал Сом — металлический звук. Еле слышный, скользящий, холодный. Он покосился на Такэду, но тот с непроницаемым лицом смотрел прямо перед собой. Вайз еще раз послушал звук, очистил его от вторичных шумов и убедился, что звук действительно странный для улицы. Чем это может быть? Похоже на то, как если бы кто-то провел по железному забору сверху вниз полосу чем-то тяжелым. Металлическим. Забор представился Вайзу состоящим из прутьев, торчащих вверх, вроде того, который окружал грузовую площадку возле его родного дома, штыри-пики, устремленные вверх, с проржавевшей местами краской. Возможно, в городе, где сделали запись, было такое место, например, городской сад.

Он снова послушал задание и действительно уловил звуки ударов по мячу и более легкие, сетчатые, воздушные, которые ассоциировал с игрой в бадминтон. Значит, городской сад отделен от улицы забором из прутьев, и кто-то от скуки проехался по пруту чем-то, похожим на… что? Гвоздь слишком мал, нож дает короткий звук. Брусок для зачистки старой краски?

Теперь запись увлекла его не на шутку, он погрузился в мир звука и не сразу понял, почему встал и вышел Лаудер — дежурный офицер энергичными жестами вызвал его в коридор, показывая какую-то бумагу. Вайз дописал свою версию и повернулся к Тейлору.

— На три тридцать восемь что слышал?

— Труба.

— Какая еще труба? — удивился Вайз. — Там же парк был, улица.

— Сливная, наверное, — неуверенно пояснил Тейлор. — Звук был длинным, предмет глубокий. И там не парк, а зона отдыха на крыше. Искусственный сад. Похоже, что ее чистили.

Остальные курсанты тоже развернулись в их сторону, прислушиваясь к разговору.

— Выдра, а ты на три тридцать восемь что написал? — Вайз обернулся к Стюарту.

— По-моему, это была точилка для ножа, — Стюарт руками показал, какая именно. — У нас дома такая есть, дисковая, вкладываешь нож — и тянешь на себя. Самозаточка. В парках иногда берут на пикники такие, а там как раз парковая зона.

Девилер и Джонсон переглянулись.

— Ничего не точилка, — подал голос Джонсон. — У точилки диски вращаются, там не было звука вращения, он расхлябанный такой, когда диски друг о друга бьются, а тут монолитный звук. Я скорее согласен с Вайзом — это металлом о металл кто-то проехался, мог ребенок, игрушкой по забору или по трубе.

— Не ребенок, — покачал головой Девилер. — У детей не такие движения, координация в детском возрасте плохая, звук шероховатый, неточный, прерывается быстро. Я считаю, что Тейлор прав — это в водосток что-то спустили, возможно — зонд на предмет проходимости. Или трос для чистки. Пустоватый звук, емкостной.

— Звук был односторонним, а если бы чистили, вытянули бы обратно.