Анестезия. Сборник рассказов

Наутро была суббота, и Айгуль, присмотревшись за завтраком к небритой опухшей физиономии мужа, решила, что день надо срочно чем-то занять. Она быстренько составила список покупок на базаре, и через полчаса они уже толкались в торговых рядах, пестривших гортанными татарами, узбеками, таджиками, тихими луговыми марийцами и хватскими вятскими, а также бараньими тушами, говяжьими и свиными голяшками, овощами и фруктами, разнотравьем и специями, – всем тем, что она на самом деле любила, – гвалт и запахи, азарт торга, пересмешки и шутливые переругивания; даже Лёша взбодрился, принимая правила этой жизни-игры. Покидав в багажник пакеты со съестными, они отправились, по настоянию Айгуль, в самый большой в городе молл («тебе надо обязательно купить новые джинсы и ещё какие-нибудь штаны, всё обтерлось уже»), и там – с учётом обеда в насквозь пластиковом ресторанчике – убили ещё часа три, пока Лёша не взбунтовался, наконец.

Домой ехали реально уставшими, но с обновками, – Айгуль присмотрела всё-таки то, что понравилось мужу. Лёша молча следил за дорогой и вдруг внятно сказал: «Блядь!» И повторил: «Блядь, блядь!» «Лёш, ты что, – дернулась к нему Айгуль, – подрезал кто?» «Подрезал, – мрачно подтвердил муж, – адвокатишка этот, у примерочной встретил». «Господи, – ахнула про себя Айгуль, – и тут достало!»

Она поняла, о ком шла речь, – «адвокатишка», как его назвал Лёша, защищал в суде обидчика Насти, её ровесника-студента, который в поезде (она с подругой ехала в Москву, чтобы оттуда улететь «на юга», а он попытался завязать в купе знакомство) тюкнул Настьку горлышком пивной бутылки в лоб да так, что пробка рассекла ей кожу над бровью. Крови было много, их ссадили в Сергаче, против пацана возбудили дело о «тяжких и менее тяжких телесных повреждениях», и в общем никто не сомневался, что «впаяют». Но уже на первом заседании – там в Нижегородском суде, по месту инцидента, нарисовался чернявый вёрткий гражданин, которого родители не случившегося Настиного ухажёра наняли в адвокаты, и стало понятно, что он умело клонит дело к досадному неосторожному движению парня, к случаю (вагон дёрнулся, кто-то потерял равновесие), напрочь исключая покушение на здоровье или жизнь потерпевшей стороны. Настя вернулась с того заседания в шоке, рассказав о том, как всё прошло, с белым от обиды и злости лицом, и Айгуль вечером, уединившись с мужем, принялась убеждать Лёшу, что надо вмешаться и добиться, чтобы обидчика как следует наказали. «Вмешаться» означало, что Лёша должен позвонить своему другу судье, а тот должен связаться с коллегами в Нижнем, а те должны… Лёша всё выслушал и – к удивлению и возмущению жены – отказался звонить. И она тогда бросила ему в лицо: «Ты её просто не любишь!» А он повернулся и ушёл.