Ангел

«С этой задачей его архитектор Шагри вполне справился»,– решил про себя Гэвин, направляясь по Елисейским Полям к Арке и бросая рассеянные взгляды на празднично украшенные рождественские улицы.

Для Гэвина работа над этим фильмом означала исполнение детской мечты. И позднее, подростком, он был увлечен жизнью великих, прославившихся своими достижениями людей. Особенно его привлекал Наполеон.

В детстве Гэвин очень интересовался историей. Ему хотелось как можно больше узнать о людях, оставивших неповторимый и неизгладимый след на земле. Тысячи вопросов волновали его воображение: что придавало этим людям силы; почему они были не такими, как другие; какие чувства и эмоции владели ими; за что они любили своих избранниц и как выбирали друзей; какая внутренняя сила двигала ими, поднимая до недосягаемых высот; какое таинственное вещество выделяло их из общей массы; одним словом, чем «великие» отличались от своих обычных современников.

К своему изумлению, он обнаружил, что люди, бывшие гигантами при жизни и оставшиеся таковыми в истории после смерти, были вполне земными существами, не лишенными пороков и слабостей.

Но именно великие исторические личности стали его кумирами. Этим он отличался от своих друзей, постоянно возводивших на пьедестал футболистов, звезд бейсбола или рок-музыкантов. Конечно, чувствуя в себе актерское призвание, он восхищался и некоторыми актерами. Среди них совершенно особое место занимали для него Пол Ньюмен и Спенсер Трейси.

Трудно достичь вершин, до которых поднялся Трейси в «Плохом дне в Блэк Роке», как и превзойти Ньюмена в картине «Бронкс – форт апачей», вышедшей на экраны в 1981 году. Тогда Гэвин, покоренный игрой Ньюмена, четыре раза подряд ходил на этот фильм про копов, наводивших порядок в одном из кварталов Бронкса. Актерское мастерство исполнителя главной роли буквально потрясло его.

Бронкс. Сколько воспоминаний вызывало в нем это слово. Его детство прошло в части Бронкса под названием Белмонт. Обстановка там, конечно, не была и наполовину такой жестокой и грубой, как в Южном Бронксе, о котором идет речь в фильме.

Но какими бесконечно далекими кажутся сейчас его детские и юношеские годы в Белмонте и как они разительно отличаются от его теперешней жизни, Парижа и необъятной славы.

Иногда он сам не понимал, как это все произошло.

Когда-то он был никому не известным, начинающим актером. Считал удачей любую подвернувшуюся работу – будь то небольшой театрик на окраине или телевидение. Потом, лет в двадцать пять, стал звездой бродвейских театров. Его провозгласили величайшим талантом сцены со времен, когда Брандо обессмертил свое имя, сыграв роль Стэнли Ковальски в спектакле «Трамвай «Желание» в 1947 году. Это сравнение всегда занимало его, так как дебютировал он именно в этой роли. Для критиков такое сравнение казалось простым и очевидным. Но был ли он в действительности достоин этого?

Шел 1983 год. Для Гэвина он был полон событий. Родился его сын. Голливуд по-прежнему манил его к себе, и Гэвин поехал туда. И потом еще несколько лет метался через всю страну между Восточным и Западным побережьями, пока наконец не обосновался в Голливуде. Но за ним сохранилась слава «Этнического» актера с Восточного побережья. Его имя ставили в один ряд с Аль-Пачино, Робертом де Ниро, Дастином Хоффманом и Арманом Ассанте. В такой компании неплохо находиться: все они великие актеры, но в последнее время наибольшее его восхищение вызывал Аль Пачино – блестящий, героический, завораживающий своим талантом виртуозный актер, звезда первой величины.

Как бы это ни казалось странным, но Гэвин Амброз никогда не ожидал, что взлет его актерской карьеры произойдет так внезапно. На какое-то время это даже повергло его в растерянность. Его как будто катапультой забросило высоко в небо, и он все летел и летел, почему-то, слава богу, не падая и не шлепаясь с глухим стуком об землю.

По крайней мере до сих пор этого не произошло. При этой мысли на губах его появилась кривая усмешка. Успех для него был в определенном смысле понятием эфемерным. В его профессии об актере судят по последнему фильму – такова суровая правда жизни.

Разумеется, Гэвин радовался своему успеху. Он любил свою работу, относился к ней со всей страстностью и с его стороны было бы противоестественным не искать признания и аплодисментов. Единственное, о чем он жалел,– что его мать и дедушка не дожили до этих времен и не могут сейчас разделить с ним плоды его успеха. Они оба умерли в 1976 году, еще до его первого взлета в «Трамвае «Желание», который вывел его на звездную орбиту. В то время ему было девятнадцать лет.

Тони Амброзини, его отец, скончался от сердечного приступа, когда Гэвину было только девять, и тогда его мать Аделия переехала с ним к родственникам отца. Поначалу потому, что жить отдельно стало слишком сложно в финансовом отношении.