Ангел

Гэбриел опустился на пол и принялся отжиматься, зная, что до завтрака и до момента, когда двери откроют и можно будет выйти пообщаться с соседями из других камер, еще полно времени. Он привык к одиночеству в темноте. Сердце успело настолько очерстветь, чтобы легко с этим справляться.

Делая третий заход на цикл из двадцати упражнений, Гэбриел заметил, что может контролировать дыхание и оно больше не становится хриплым и сбивчивым, каким было, когда он только входил в новый режим тренировок. Он почувствовал, что приступ астмы пытается подняться к горлу, но не прервал отжиманий. Гэбриел радовался и гордился, что смог преодолеть лень и изменить в своем физическом состоянии нечто очень важное. Да, он всегда отличался стройностью и крепостью фигуры, но мог благодарить за это только удачный метаболизм и любовь к пешим прогулкам. В тюрьме он упражнялся больше, чем когда-либо на свободе, и это оказалось на редкость приятно.

Гэбриел распрямился и еще раз выглянул в окошко, чтобы осмотреть видную ему часть крыла. Сейчас он испытывал блаженную усталость и был готов поспать еще часок, прежде чем его разбудят вместе со всеми и потянется повседневная тюремная рутина. И тут надзиратель Джонсон прошел по коридору, открыл дверь камеры Ашера и вошел внутрь. Заинтересовавшись, Гэбриел наблюдал больше десяти минут, прежде чем охранник появился снова. Было прекрасно видно, что, когда Джонсон попрощался и ушел, на лице заключенного играла странная улыбка. О том, что между надзирателями и заключенными могут существовать неформальные отношения, Гэбриел ни разу не задумывался, и сейчас его почти шокировало собственное удивление. Ему необходимо избавиться от последних остатков наивных иллюзий, пока он сам не пострадал или, хуже того, не погиб.

Он улегся на койку, стараясь ни о чем не думать, и пролежал до момента, когда камеры наконец открыли и заключенным разрешили спускаться к завтраку. Как только двери распахнулись, вошел Ашер. Гэбриел весь подобрался, когда гость уперся в проем обеими руками, заблокировав выход.

– Я заметил, как ты подсматривал за нами.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Не нужно подглядывать, милый. Если любопытно, можешь спросить прямо, только и всего.

– Мне нисколько не… У меня на воле есть девушка.

– У меня тоже. – Ашер игриво подмигнул и попятился из проема.

Несколько секунд спустя появился Сол.

– Мы идем мыться прямо сейчас, до завтрака. Лучше до, чем после. Конечно, могут достаться самые поганые остатки еды, но зато обычно в душе меньше народу. Хватит обрастать дерьмом.

– Хорошо, – немного нервно отозвался Гэбриел, доставая смену белья и полотенце.

После визита Ашера ему не хотелось оставаться в камере одному.

Проходя в душевую, Гэбриел до крайности остро ощущал несуразность своей фигуры. Он не знал, как и где лучше встать. Расположился поближе к кранам и постарался унять охватившую его дрожь. Не хотелось озираться по сторонам. Кроме него, Сола и Кензи, в душе оказались еще трое заключенных. Просто помойся и убирайся отсюда, сказал Гэбриел себе. Потом нажал на кнопку крана, и сверху полилась еле теплая водичка. Поток иссяк чуть больше минуты спустя, и на кнопку пришлось нажимать снова. Однажды ему попалась в интернете статья из серии полезных советов для соблюдения личной гигиены в экстремальных условиях. Как помыться под душем за четыре минуты. Якобы из опыта австралийцев. Быстро смачиваешь все тело, намыливаешься и смываешь. Гэбриелу это показалось очень просто, но сам он в четыре минуты еще ни разу не укладывался. Что же, это станет самым быстрым душем, какой он когда-либо принимал. Он схватил флакон с гелем, растер жидкость по телу и снова нажал на кнопку, чтобы смыть пену. Что происходило у него за спиной, он не видел и не хотел знать. Пришлось давить кнопку еще пять раз, чтобы отмыться. Особое внимание Гэбриел уделил верхней части бедер, где от пота и трения на коже образовались зудящие красные пятна.

По пути в душ надзиратель Хайд велел готовиться к посещению. Насколько Гэбриел помнил, он попросил дать разрешение матери и отцу, а Эмма получила пропуск по собственному запросу. Скорее всего, придут родители. Отжимая волосы, Гэбриел улыбался. Затем взял полотенце, крайне довольный и даже немного гордый собой – снова блеснул лучик надежды: быть может, выжить в тюрьме не так уж и тяжело.

Теперь это был самый чистый Гэбриел с тех пор, как попал за решетку, и вдобавок он вдруг ощутил мало знакомое чувство предвкушения встречи. Он еще больше разволновался, когда посетителем оказалась Эмма. Они не виделись с той недоброй памятной ночи, когда детективы вывели его из клуба. Он скучал по ней. Но если быть честным, больше тосковал по виду и запаху женщины вообще. Гэбриел упустил из виду, что в тюрьме целыми днями будет окружен одними мужчинами. Это усугублялось пониманием, что он среди преступников, ведь почти все здесь сидят за нарушение закона. Необходимость постоянно держаться настороже тоже стала новым ощущением, хотя, если разобраться, это всего лишь более напряженная версия его поведения с отцом.

Глава 16