Ангел

— Потому что, как я теперь понимаю, меня спешно оттуда «ушли» за несколько часов как раз по той причине, что туда и был направлен очередной удар. И там оставались в тот момент те, у кого могут быть недостающие нам «стороны». У двух вертихвостов, прислуживавших одному надутому богатому павлину с преступными наклонностями. И если «пули» там, у живых ли они или у мёртвых, им ничего не сделалось. Найдём — и будем продолжать думать об остальном. Я их почувствую. Почувствую и найду, даже если они зарылись до центра планеты!…

Я промолчал о том, что «заряд» их безнадёжно истрачен, и они теперь не опасней пригоршни булыжников супротив ревущего цунами, однако я сперва их разыщу, а там — да там и будет видно…

Не успел я договорить, как троица подорвалась и похватала с песка кое-какие личные вещи. Сдаётся мне, прикажи я им тащиться в ад, и то они не пикнули бы даже. Хорошо всё же быть Ангелом! Это куда круче любого президента…

Я мысленно собрался и попытался настроиться на Сферу. Где-то далеко, на самой грани бытия, отозвалась певуче её хрустальная струна. Я понял, что меня услышали, мысленно потянул за крохотную нить… И через несколько секунд возникший передо мною на песке крохотный смерч явился мне тому порукой.

…Когда я, протянув внутрь Сферы руку, пропускал в неё обалдевших, но покорно идущих внутрь людей, на горизонте послышался шум сильных винтов, сердито рассекающих знойный воздух. Так, по моей прошлой памяти, могут звучать только быстроходные винтокрылые машины элитного спецназа. Дорогие и эффективные летательные аппараты с характерным шипящим звуком. А может, это мне всего лишь послышалось?

Глава V

…Гарпер недоверчиво всматривался в ту сторону, откуда долетел голос, не опуская коробки и не убирая напряжённого пальца с переключателя. Само собою, он понимал, что если бы там был тонх, Питер давно был бы трупом. Уж тонх не преминул бы воспользоваться теми моментами, когда человек был увлечён своей «игрушкой», и быстренько свернул бы тому голову. Хватило б и секунды. А потому тот, кого скрывает мрачная ниша, либо действительно настроен миролюбиво, либо… Либо не так скор, как его тюремщики.

— Ты можешь не сомневаться, — я не питаю к тебе враждебных чувств, человек, — из проёма не спеша выступило существо, облачённое в длинный балахон, мешком висевший на худой и до того нескладной фигуре, что казалась невероятным сама возможность того, что это существо представляло собою категорию мыслящих. А не было высохшим насекомым, напоминающим огромного богомола. Голова существа была целиком закрыта капюшоном, оставляя открытым лишь узкий заострённый подбородок, под которым отливала тёмной зеленью морщинистая кожа тонкой шеи…

Рук, скрытых под глухой накидкой, видно не было.

Не успел Питер даже как следует подумать о том, что неизвестно, какой же урод спрятался под этой безобразной тёмно-серой грубой тканью, как тот высказал всё это за него сам:

— Да, я уродлив. По вашим меркам, разумеется. — В его голосе послышалась улыбка. — Правда, и вы, люди, для меня выглядите крайне отталкивающе… Эти ваши уши, носы, губы… Да и тела ваши — как жирные, изнеженные черви с крайне глупо устроенной конституцией.

— Ты не тонх… Тогда кто ты? — У Гарпера моментально пересохла гортань. Ещё бы — оно читало его мысли! Хорошо ещё, что Питеру просто некогда было особо думать, а то прочти незнакомец в его голове такое…

Впору было бы от него, оскорблённого и разобиженного, отстреливаться.

"Вот дьявол, это досадно, что мои мысли для него как на ладони…"

В коридоре раздался хриплый то ли смех, то ли кваканье:

— Я не всё время держу сознание открытым для чтения твоих примитивных рассуждений, о несовершенный и слабый, — и неизвестный резким движением головы вдруг сбросил с неё капюшон.

— Я уже представился, мне кажется. Клоффт, если ты подзабыл…

Гарпер испуганно отшатнулся. Сердце в один скачок разогналось до максимально возможных оборотов, и ледяная испарина пронзила его разом заколовшее во всех порах тело. Он с трудом удержался, чтобы не рвануть до отказа рукоять регулятора…

И было от чего.

Острая и влажно блестящая, с высоченным теменем и пирамидальной макушкой, голова, увенчанная по линии лобной доли — от голых и массивных надбровных дуг до самой верхней точки темени — тонкой полоской коротких и жёстких подобий толстых волос. Цвета антрацита. Расширяющиеся резко в стороны от височных долей сильно пульсирующие кожистые припухлости, от которых в сторону впавшей переносицы тянулись многочисленные жилистые нити, образующие подобие носа с крупными круглыми отверстиями дыхательных каналов, смотрящих на мир почти прямо, как проёмы электрической розетки. Их края непрестанно шевелились, и было едва заметно, как в глубине головы существа сходились и расширялись при крайне редком дыхании две мягкие и толстые мембраны…