Ангел

Краем начинавшего бунтовать сознания Гарпер уловил пространное помещение, в котором стояло угловатое сооружение, сродни массивному пульту. Прямо за ним, как в фантастическом фильме, под громадным приплюснутым колпаком из слегка мутного кристаллического «стекла», во все стороны раскинулась и виднелась почти до отказа заполнявшая его тёмно-бурая масса, весьма похожая на извращённой формы плоский мозг с крупными отверстиями — порами по краям. Которые, будто выброшенный на берег осьминог, пузырились, непрестанно источая и вновь втягивая в себя желтовато-белые слизи. Куда-то вверх, вниз, в стороны, — в каналах из такого же материала, как и "колпак", — тянулись бледно-жёлтые жгуты ответвлений плоти, словно стволовые клетки нервной системы. Время от времени масса совершала могучие волнообразные толчки, будто что-то глотая. По ней пробегала крупная рябь, сопровождавшая некий плотный комок, проскальзывающий через «нервы» к центру. Как если б эта плоть дышала или переваривала пишу. "Дерьмо какое-то", — с каким-то спокойным отвращением подумалось Питеру. В диаметре это "живое сооружение" было никак не менее двухсот пятидесяти метров. И оно непрерывно шевелилось. Неспешно и грациозно, трепыхаясь и студенисто вздрагивая иногда самой своей серединой, словно живой студень от болезненных уколов. По бугристой поверхности субстанции набрякшими фиолетовыми канатами проходили разветвления едва прикрытых подобием прозрачной плевы вен. Трое тонхов, в странных одеяниях подобно поповским ризам, сидели за «пультом», что-то регулируя и переключая. Они недоумённо обернулись на вход, потом разом привстали навстречу вошедшим человеку и Маакуа. "Вопрошающие", — понял Гарпер, — "все в сборе. И что будет делать теперь пришелец?" Тот молча выпростал из-под балахона все четыре руки, совершил головокружительные по скорости и, очевидно, силе, движения, потому как все трое кулями повалились на пол со свёрнутыми шеями. Голова одного, как успел злорадно заметить Питер, широко треснула, и из неё на пол изливалась теперь какая-то мутная погань.

Гарпер озадаченно покачал головой:

— Тебе лучше не попадаться под горячую руку… Как орехи, смотри-ка…

Анаггеал, столь быстро и молча покончивший с тонхами, обернулся к человеку:

— Питер, здесь, в этом месте, я вынужден сказать тебе нечто, что я давно уже приготовил, но всё оставлял, откладывал на потом. Я надеялся, что это ещё немного потерпит, что я успею что-либо предпринять, и ты придёшь сюда прежним человеком, — полным сил и в незамутнённом сознании. Что этого, последнего усилия, быть может, и не понадобится. Но вижу, что у меня нет выхода. Несколько часов назад Наагрэр отбыл за чучелом своего кумира. Он уже приволок Хранилище Пра на корабль, и эта троица, — он указал на распростёртые на полу тела, — теперь пыталась выжать из Матки дополнительные силы. Как для того, чтобы возродить Луессфаррама, так и с целью дать второму кораблю шанс подняться в воздух. Они начали "переливание" энергии Матки в корабль сопровождения. С грузом тонхов на борту. Их грузили туда три дня. Уже проснувшихся и почти готовых к пробуждению. Всех он поднять в космос не сможет, но лелеет надежду на то, что хотя бы часть расы он сохранит. Но главное для него — это Луесс. Если он восстанет, всё остальное будет для Сильных куда проще. Потому как их Владыка — сам по себе источник и энергии, и могущества. Бросив здесь часть соплеменников, Доленгран поступает логично. Ибо для него куда важнее триста пятьдесят тысяч боеспособных единиц, чем пятьсот сорок пять тысяч «сырых» тел. Я же не в состоянии помешать ему, и не могу отследить Избранного, — пришедшие с ним вещи, призванные дать мне возможность почувствовать его местоположение, ещё ничем не проявили себя. Они молчат. Молчат именно с той стороны своего истинного предназначения, для которого они и созданы.

— Ты говоришь о «пулях», что ль? — Человек уставился на Маакуа глазами пьяного. С трудом сфокусировав на пришельце взгляд, пленник покачивался, словно действительно перебрал лишку. Даже его настроение, казалось, соответствовало состоянию сильного опьянения. Запутавшийся в распространявшихся по организму процессах мозг проглядел, как варварское средство тонхов накинулось на его часть, отвечающую за ощущения. И та сдуру сгенерировала лёгкую нирвану, — в виде защиты от болевого шока. Потому Питера «отпустило», и ощущал он себя, словно кучер после бурной пирушки. — Прости, я что-то себя… странно чувствую…

Он хихикнул, хитро прищурился и погрозил кому-то невидимому пальцем, а потом снова с улыбкой на устах повернулся к анаггеалу: