Ангел. Бесы. Рассказы

Старшине я вместо денег отдал обручальное кольцо, тот, не ожидавший такого шикарного подарка, просиял и наполнил светом мрачную тесную, как окоп, каптерку. На волне позитива я стал наворачивать прапорщику, дескать, тетка оставила мне в наследство полкило золота, и в следующий раз я привезу цепочку, браслет или ожерелье. Старшина совсем расчувствовался и слезливо обещал отпускать меня домой в любое время. Я поблагодарил его, потом отыскал Белана, и мы пошли в миндальную рощу за спортплощадкой, сели под деревьями и стали пировать. Где-то через неделю после этого старшина вызвал меня в каптерку и заявил, что кольцо оказалось фальшивое, как мое нутро, и, мол, домой он меня больше не отпустит. Я пытался его переубедить, но тот даже слушать не стал и влепил мне три наряда вне очереди на кухне.

Я уже почистил первую тонну картошки, принялся за вторую, и только тут до меня дошло: Матильда подменила кольцо! Вернуть без сожаления массивную обручалку не всякий себе позволит, другое дело, если бы оно было из серебра или нержавейки, а в моем подарке было не меньше десяти граммов чистейшего червонного золота, может, даже все одиннадцать. Теперь, конечно, уже не узнаю, а жаль.

Время в армии ползет медленней беременной черепахи, и тем не менее бойцы считают дни и часы до дембеля. Мне оставался год до увольнения, Белану полтора, но он не унывал и продолжал наращивать на спортплощадке мышечную массу. Я же, вспоминая коварство Матильды, отдал на съедение страданию последние килограммы и, обессиленный, в полудреме валялся на столе в ленкомнате. Однажды Белан растолкал меня в палате вождя и попросил пойти с ним в город в самоволку, мол, надо срочно позвонить. В руке он сжимал исписанный скомканный листок тетрадки, должно быть, получил письмо от своей девушки. Из деликатности я ничего не спросил, поправил на себе форму, подтянул ремень, и мы скорым шагом вышли из части. Спускаться по отвесному склону легко, а вот как добираться обратно до казармы, если у меня пульс 120 ударов в минуту в состоянии покоя плюс жара?

Через полчаса мы уже были в городе и в поисках переговорного пункта прошли несколько кварталов. Белан запер за собой дверь в кабину, а я, полумертвый от усталости и страха наткнуться на военный патруль опустился на стул, закрыл глаза и задремал. Вдруг кто-то дотронулся до меня, я вздрогнул, открыл глаза и увидел перед собой местного блатного. Он уже запустил свою поганую руку в мой нагрудный карман, где лежал сложенный вчетверо червонец. Вот этого я боялся больше всего. Не говоря ни слова, я вскочил и ударил его кулаком по лицу и в ответ получил несколько прямых и ногой в промежность. Началась драка, один на один я держался достойно, еще у меня была надежда, что визжащие тетечки за окошками вызовут милицию. Но тут появился второй блатной, за ним третий, четвертый, и каждый норовил врезать мне, да побольней. Теплая жидкость стекала со лба мне в глаза, вокруг все казалось красным. Я пытался увернуться от ударов, бил сам, не попадал и злился. Тогда я скинул с себя ремень с начищенной бляхой и стал им вертеть над головой, как вертолет лопастью. Милиции все не было, я бы обрадовался и военному патрулю. А пока я пытался впечатать в рожу блатного звезду, из кабины выпрыгнул Белан и начал бить блатных с таким умением и яростью, что те расступились и освободили дорогу к выходу. Мы выскочили из переговорного и, заметив приближающуюся толпу местных, дернули вверх по дороге. Я уже выдохся во время драки в переговорном и отстал от легконогого Белана. Но тот не хотел меня бросать, пытался помочь, подбадривал.

– Я больше не могу… – сказал я, остановившись. – Давай, спасайся сам, я пока задержу их.

– Мы вместе пришли, вместе и уйдем! – Белан тоже остановился, скинул с себя ремень и приготовился к битве.

Мы стояли плечом к плечу, два отчаявшихся солдата, осетин и ингуш, он ведь легко мог спастись, но остался со мной и ждал разъяренную толпу, которая приближалась к нам с ножами, обрезками труб и бранью. Мимо проносились легковушки, унося последнюю надежду спастись, что стоило водителю остановиться и подобрать нас? И только в самый последний момент возле нас притормозил военный грузовик с деревянными бортами, из окна кабины высунулась русоволосая голова водителя:

– Эй, это за вами гонятся?

– Да.

– А что вы такого сделали?

– Домой просто звонили.

– Прыгайте в кузов!

Мы не стали себя упрашивать, вскочили в кузов, машина рванула, и толпа позади стала отставать.

Вторжение