Ангел бездны

Она, пожалуй, слишком быстро съела свою порцию рагу из телятины, выпила кофе с привкусом угля, расплатилась, несмотря на настоятельную просьбу хозяина позволить ее угостить, и пошла прогуляться вдоль канала. Она ведь так хотела принять участие в освобождении заключенных! Будучи женщиной, она вынуждена была согласиться на второстепенные, унизительные поручения – во взглядах на женщин и подпольщики, и легионеры сходились во мнении. По глади воды в канале бежала легкая дрожь, и вторя ей, она сама дрожала. Черные облака безмолвно неслись к горизонту. Солнце уже давно перестало показываться в это время года, некогда называвшееся летом. Под покровом туч, застившим свет луны и звезд, подпольщикам было легче действовать. С тяжелой душой она вернулась в лагерь, поставила машину в помещение гаража, которое прежде служило дровяным и угольным складом.

От изумления она чуть не потеряла сознание, увидев, что он сидит в ее кабинете и изучает чье-то дело. Она качнулась и схватилась за косяк двери, чтобы не рухнуть.

– Ты рада мне?

Он с непонятным выражением смотрел на нее поверх папки, которую держал в руках.

– Как… как… Ты ведь должен был вернуться через два-три дня?

Он положил папку на стол, поднялся и направился к ней тяжелой, почти угрожающей походкой.

– Ты обдумала мое предложение?

– Но ты не дал мне достаточно времени.

– Всем начальникам приказано вернуться в срочном порядке в ЦЭВИСы.

– Что случилось?

Она понемногу приходила в себя от потрясения и, инстинктивно чувствуя, что подполью грозит опасность, собиралась с силами, чтобы сражаться.

– Нас предупредили об угрозе нападения на лагеря террористов из Демократической и Светской Европы.

Она даже не попыталась как-нибудь увернуться, когда он приблизил губы к ее рту. Холодный, как прикосновение скальпеля, поцелуй длился одно мгновение.

– Нападение? С какой целью?

– Освободить заключенных-исламистов.

– Это все равно что выпустить из клеток диких зверей.

– Да-а, но эти фанатики из ДСЕ недооценили работу наших разведслужб. Мы встретим здесь наших новых героев по всем правилам. Больше тысячи легионеров прибудут сюда ближе к ночи. Солдаты элитных частей.

Она от отчаяния стала спокойной. Надо срочно предупредить связного.

– Я кое-что забыла у папаши Жюля. Мне нужно…

Он схватил и с силой сжал ее запястье. Его огромные, сверкающие глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

– Дай мне сначала ответ!

– Завтра. Даю слово – завтра.

Он не разжимал пальцев.

– Я хочу услышать ответ сейчас.

– Тогда да, да, да…

Она надеялась на небольшую передышку, надеялась, что страшная боль в правом плече ослабнет, но он продолжал сжимать ей руку с такой силой, словно хотел проткнуть пальцами до костей.

– Я хотел лишь знать, до чего ты способна дойти.

Он дернул ее вниз, вынуждая встать на колени. Она сопротивлялась. Свободной рукой он дал ей пощечину такой силы, что она ударилась головой о косяк двери.

– Ты работаешь на террористов ДСЕ, да?

Он схватил ее за волосы и грубо протащил по кафельному полу кабинета. Наполовину оглушенная, она вспомнила, что должна проглотить содержимое капсулы с ядом, спрятанной в ее бусах. НЕМЕДЛЕННО. Кто-то предал подпольную группу Центра-Берри и все остальные группы подпольного движения ДСЕ. Ни в коем случае не выдавать имена и пароли, которые она знала.

– Хорошо же ты надо мной поиздевалась!

Нечего и ждать хоть малейшей жалости от типа, закомлексованного из-за своей раны. Он стал бить ее ногами по спине. Она потеряла сознание, потом пришла в себя, почувствовала невыносимую боль. Она лежала у стены за старым диваном в своем кабинете. Ее истязатель орал по телефону, отдавая кому-то приказы. Она больше ничем не могла помочь подполью. Она засунула руку за вырез платья и дрожащими пальцами нащупала все же крохотную капсулу, спрятанную в кулоне. Ее охватили и повергли в отчаяние ужасные мысли. Сейчас она покончит с собой, еще не начав жить. Ей вспомнились обнаженные бледные тела бывшего начальника и его любовницы, их изысканная смерть. Она решила умереть так же достойно. Положив капсулу в рот, она чуть-чуть подождала, прежде чем нажать на тонкую силиконовую оболочку, и прислушалась к тому, что говорит по телефону заместитель начальника, – словно хваталась за последнюю соломинку.

– …схватить нескольких живыми и выбить из них все, что они знают… любыми способами выпытать у них имена сообщников…

Чего ждать от такого человека? А от остальных? Она продавила зубами оболочку капсулы и почувствовала во рту горький вкус яда. Едва успев пожалеть об этом, она начала задыхаться.

20

– Ты почему смылась, а?

Пиб откусил громадный кусок сэндвича и в два приема судорожно проглотил его. Слегка затхлый вкус сыра и масла ему нисколько не мешал. Как, впрочем, и сильный запах гнили, пронизывающий влажный воздух. Размороженный и затем подогретый в микроволновке хлеб был мягким и хрустящим, словно из пекарни. Трисомики, [5]забившись в угол, следили за тем, как он ест, и этот неослабный интерес очень походил на зависть.