Ангел беЗпечальный

Он мучительно скривил лицо и ухватил себя за затылок. Митридат Ибрагимович между тем пристально оглядел присутствующих и заговорил. Голос его, низкий, полнозвучный, мгновенно наполнил собой все пространство зала, и Борису Глебовичу показалось, что каждый звук этого голоса пропитан горьковато-терпким запахом полыни:

— Здравствуйте, коллеги! («Почему это мы его коллеги?» — озадачился Борис Глебович: ему вовсе не хотелось быть коллегой этого мрачного субъекта.) Сейчас мы обсудим ваш выбор. Ваш правильный выбор! Не ошибиться — это важно для каждого из нас! Сколько раз нас обманывали! Но можно ли совсем не верить людям? Особенно тем, кто готов позаботиться о вас, жертвуя личными интересами и амбициями? Нет, без веры в лучшее жить невозможно! Но почему, спросите вы, именно здесь и сейчас нас не могут обмануть? Почему именно этим людям из какого-то там фонда, пусть и под многообещающим названием, можно довериться? Да и можно ли? Можно, скажу я вам! И не просто скажу, но и убедительно докажу, так что все ваши сомнения рассеются! Итак…

Зазвучала музыка — вяжущая мысль, усыпляющая. Борис Глебович разомлел и вдруг поймал себя на том, что верит каждому слову Авгиева и, более того, вполне готов стать его коллегой. Он хотел взнуздать это странным образом нашедшее на него легковерие, даже пробурчал свое всегдашнее скептическое «ну-ну», но прозвучало оно так неубедительно и слабо, что он, сдавшись, внутренне махнул на все рукой и предался какой-то необыкновенной расслабляющей неге.

— Вспомнил! — толкнул вдруг его в бок дантист Мокий Аксенович. — Я точно вспомнил! Вы слышите?

— Что? О чем вы? Не мешайте! — Борису Глебовичу вовсе не хотелось отвлекаться и разговаривать.

— Я вспомнил, где видел этого прохиндея! — торопливо зашептал Мокий Аксенович. — Он гипнотизер! Я у него на сеансе был. Когда в Новгород ездили на экскурсию, мы с Гришкой Палкиным на его представление и попали. Едва выбрались, он там такое вытворял, мерзавец!

— Что? О чем вы? — смысл последних слов дантиста каким-то чудом дошел до сознания Бориса Глебовича, и он невероятным усилием воли выдрал свои мысли из вязко-смоляного потока чарующей разум речи Авгиева. — Что ж вы раньше-то…  Бежать отсюда надо! Бежать! — по всей видимости, он выкрикнул это слишком громко, так что обратил на себя внимание и охранников, и самого Авгиева.

— Да потише вы! — прошептал дантист, но было уже поздно. Главный консультант неведомо как вдруг оказался рядом с ними и положил руки на их головы.

— Оставьте свои сомнения! Забудьте! — проговорил он медленно и твердо. — Отныне вы полностью доверяете фонду и мне! Спать! Вы безмятежно спите! На счет пятьдесят вы и все присутствующие в зале проснетесь и почувствуете себя счастливыми! Раз, два… — он начал не спеша вести отсчет. Борис Глебович и его сосед в это время действительно безмятежно спали…

Проснувшись, Борис Глебович все забыл: и свои опасения, и предостережения дантиста-стоматолога. Да тот и сам все, что знал, из головы просыпал и более не вспоминал… А зал, переполненный счастьем и радостью, спешил выразить благодарность всем работникам фонда. Даже охранников старички и старушки хлопали по плечам и пытались пожать их мужественные руки.

— Внимание, господа! — пресек вдруг эту вакханалию восторгов Авгиев. — Прошу всех пройти в канцелярию для оформления договоров. Не спешите, не толкайтесь  — каждый получит все, что ему причитается.

Процедуру заполнения бумаг Борис Глебович запомнил смутно. Позднее он пытался прояснить для себя: читал ли он то, что подписывал, или нет? Не прояснил — как корова языком память вылизала. Лишь названия документов в голове сохранились: доверенности, договора, обязательства… А что в них? Бог весть…

— Завтра в одиннадцать утра отъезд, — объявил Авгиев после завершения всех юридических процедур, — сбор здесь в девять тридцать. Едем двумя группами: одна — в Положню, вторая — в Половинкино. Списки персонального состава групп завтра будут объявлены. Вещи с собой брать только самые необходимые, остальное получите на месте. Все, прошу не опаздывать! Повторяю: завтра... всем... быть… здесь… в девять часов тридцать минут утра, — последнее Авгиев произнес раздельно и твердо, словно гвозди забивал.

Борис Глебович заметил, что все его коллеги-подписанты одобрительно закивали. Никаких возражений! И у него самого по поводу происходящего не возникло не единого сомнения. Полдня на сборы, и назавтра с единой парой сменного белья — неведомо в какие края, причем навсегда? Что ж тут особенного? Квартира, имущество? А зачем они ему там? Там — счастливая старость… Одним словом, все нормально!

Далее все было как во сне: приехал домой, собрал вещи, документы — и на боковую… Проснулся, хлебнул чайку, запер квартиру, ключ в карман (его еще надо сдавать) — и вперед к «счастливой старости»!.. Точно в девять тридцать прибыл на место.

На перекличке выяснилось, что не явился некто по фамилии Федулов. Авгиев дал команду выяснить причину его отсутствия. Звонили домой — безрезультатно.