Angel Diaries (СИ)

Так незаметно прошел час. Я была сильно погружена в своё занятие живописью, хотя чувствовала, что пальцы начинают коченеть от холода. Периодически налетали сильные порывы ветра, так что изредка мне приходилось придерживать свой чёрный бархатный берет. Оставались последние штрихи, которые завершили бы рисунок полностью, как вдруг слуга подбежал ко мне и со страхом в голосе произнёс:

— Сударыня, сюда едет граф с людьми, нам лучше удалиться!

Я оторвалась от рисунка и посмотрела, куда указывал Жиль. В нашу сторону, от лесного массива, располагавшегося на земле графа де Ла Фер, неслась небольшая группа всадников. Они приближались стремительно, не оставляя нам шанса отбыть в противоположную сторону. Вскоре от группы отделился человек на белом жеребце. Он подъехал к части дороги, принадлежавшей своенравному графу.

— Это сам граф! — прошептал Жиль; казалось, старик хотел слиться с лошадью, что он держал под уздцы.

Делая вид, что занята рисунком, я стала внимательно рассматривать мужчину, но не слишком очевидно для него. Однако краем глаза я заметила, что он так же внимательно рассматривает меня. Он молча стоял, изучая черты моего лица и, видимо, стараясь угадать очертания фигуры под широкой чёрной накидкой, позаимствованной мной из гардероба третьей и последней моей тётушки.

Вышеупомянутый граф вовсе не был таким, каким ранее его нарисовало моё несколько бурное воображение. Я представляла его огромным здоровяком, агрессивным, с чёрными лохмами и бородищей, с поросячьими, раскрасневшимися, злыми глазками, крупными и небрежными чертами лица, как у побирающихся юродивых. И, непременно, одетого во всё чёрное. Конечно, можно было сразу понять, что сие представление ошибочно, иначе бы такой урод вряд ли нравился дамам. А граф определённо имел у них успех, раз был в центре пикантных скандалов по молодости.

Сидящий на коне мужчина был на редкость красив и статен. Он не был исполином, но рост, всё же, был немного выше среднего. Судя по его фигуре, в своё время граф имел сильные физические нагрузки; не было даже намёка на ожирение, тело было прекрасно развито и подтянуто, прекрасная осанка так же свидетельствовала о военной выправке и увлечении фехтованием, как у большинства людей с подобными интересами. Кожа его была слишком бледной, в чём мы с ним были схожи. Черты лица — благородные и приятные взору, а карие глаза были наполнены вниманием и выразительностью. На вид мужчине было не более тридцати пяти лет. Из-под шляпы, украшенной белыми перьями, виднелись коротко подстриженные тёмные волосы; по всей видимости, мужчине были не по нраву причёски с удлиненными локонами. У него была аккуратная тёмная испанская борода — эспаньолка. Он был облачен в светло-серый плащ, подбитый мехом, и коричневый, как штаны и ботфорты колет. Однако, при таких внешних данных, лицо его не выражало ничего, кроме холодного спокойствия и безразличия.

Наше молчаливое изучение друг друга длилось минут пять, и уже становилось не совсем уместным, когда, наконец, он заговорил:

— Добрый день, сударыня. Позвольте узнать, кто вы и что здесь делаете? — голос звучал спокойно, мелодика его была даже приятна слуху.

Я сделала книксен, уместный для графа, но не более. К тому же мои ноги сильно замёрзли, посему, к моему стыду, элегантным он явно не вышел.

— Добрый день, месье, меня зовут мадемуазель де Бельфор и я занимаюсь живописью…

Я старалась говорить ровно и уверенно, хотя, заметно побледневший слуга, сопровождавший меня, буквально застыл в ужасе, словно вблизи увидел демона.

— Позвольте узнать, что вы рисуете?

— Ваш замок, — ответила я, слегка пожав плечами, не видя в этом ничего дурного.

— Но позвольте, сударыня… Я не давал вам разрешения переносить его на холст. И уж точно сие не заказывал вам.

— Месье, я рисую то, что вижу и нахожу красивым. Я не лезу в ваш замок и переношу на бумагу лишь только его очертания. Боюсь, никто мне не может этого запретить, даже вы. Что же о заказе, то мне нет нужды рисовать на заказ. С этим обратитесь к художникам, которые промышляют сим прекрасным видом заработка, для меня это не более, чем просто увлечение.

— Вы находите красивой эту груду старых камней? — неоднозначно усмехнулся граф, — Сударыня, у вас испорчен вкус.

Я вновь пожала плечами, явно не желая развивать дискуссию, чего, напротив, и добивался мой собеседник. К этому времени его сопровождающие подъехали ближе, и на сёдлах большинства из них я заметила закреплённые арбалеты. Скорее всего, они возвращались с охоты, но, судя по отсутствию дичи, не удачной.