Ангел для кактуса (СИ)

Я делаю маленький глоток и отставляю свой бокал в сторону.

— За то, что открылась.

За то, что ты здесь, со мной!

И мне кажется, что сегодня мы стали на полшага ближе друг к другу.

Лина виновато пожимает плечами:

— Не знаю, как это получилось, — и, отказавшись от шампанского, тянется за кисточкой винограда. — Прости! Я не хотела загружать тебя своими проблемами.

Я слежу за тем, как она разбирает гроздь на виноградинки, берет самую крохотную и отправляет ее в рот.

— Похоже, сегодня прощеное воскресенье! — смеюсь я. Столько раз за вечер нами были произнесены слова извинения. — Или прощеная пятница.

— Похоже на то, — соглашается она. И после непродолжительной паузы добавляет: — Но я действительно хочу извиниться за то, что так скоропалительно ставлю людям клеймо по их статусу.

— Знаешь, может, твоя теория не такая уж и ошибочная, — приподнимаю бровь я, вспоминая недавнюю выходку Шуши, благодаря которой я наконец-то разобрался в своих друзьях. А следом за Ольгой на ум приходит и отец, который, видимо, тоже считает, что за деньги все продается и покупается. Но сейчас я не желаю о них думать, поэтому предлагаю: — Давай сделаем несколько снимков? — и указываю на парочку кактусов, которая, я уверен, чувствует себя здесь лишней.

Лина согласно улыбается и достает из сумочки телефон.

— Два кадра крупным планом и один вместе с тобой! — вдохновенно произносит она.

— Почему со мной?

— Потому что твоя персона вызовет не меньшее оживление!

Привстав, она фотографирует своих подопечных, а потом наводит камеру на меня.

— Я согласен, — твердо заявляю я.

На что Лина смеется:

— И все-таки ты эгоцентрик!

— Может быть, — с деланным равнодушием отвечаю я. — Но у меня есть более веские основания, чтобы согласиться на публикацию себя в твоем Инстаграме.

— И какие же?

— Твои неугомонные подписчики обязательно захотят узнать, с кем же этот эгоцентричный супчик в черной идеальной рубашке ужинал при свечах. И тогда… тебе точно не отвертеться!

Лина звонко хохочет и откладывает телефон в сторону.

— Нет-нет, давай! Сделай с десяток кадров! Я буду тебе позировать! Вот так, смотри! — я принимаю расслабленную позу и, закинув ногу на ногу, заношу руку за голову. Мне с трудом удается сдерживать смех, потому что позировать на камеру я как раз таки не умею. — Ну как, похож на того, кем все станут восхищаться?

Мы оба смеется, и я киваю Кате с Даником, которые, прикинувшись невидимками, стоят в стороне с улыбками в пол-лица. Сейчас они принесут нам закуски, и мы продолжим этот чудесный вечер, спустившийся так скоро на город.

— Как много у тебя друзей, готовых пойти на подобные авантюры? — Лина провожает «официантов» взглядом, полным веселого одобрения.

— Не так давно я считал, что их гораздо больше, — совершенно откровенно отвечаю я. — На самом деле их не так-то и много.

— Десять? Двадцать? Тридцать?

— Все, кто причастен к этому вечеру.

— Катя и… большой парень?

— Большого парня зовут Даник, — хохотнув, поясняю я. — Да, они. И еще двое.

— Мне предстоит увидеть их сегодня? Раз они причастны…

— Нет. Они остались за кадром. И кстати, передавали тебе привет и просили вести себя по-божески хотя бы в знак уважения к кактусам, хотя бы на их свидании.

— Что? — смеясь, фыркает она. — А раньше я вела себя не по-божески?

— Лишь малость, совсем немного, — небрежно отмахиваюсь я и по привычке покусываю губу.

— Так, стоп! Выходит, ты рассказывал обо мне своим друзьям? Надеюсь, ничего такого…

— Абсолютно ничего такого! Даже не заморачивайся! Я рассказал им только про «оуч», краба-йети и дебильные очки для эгоцентриков, которые ты надеваешь каждый раз, когда оказываешься в моей машине.

С быстротой молнии Лина вскакивает с места и тянется через стол, наверное, чтобы меня ударить, но я ловлю ее за запястье.

— Ты! — повышает голос она, но в ее тоне нет ни нот пренебрежения, ни нот ненависти. Лишь показное негодование, которое тут же рассеивается, не оставив после себя и следа.

— Я, — с покорностью соглашаюсь и ослабляю хватку.

Теперь ее рука свободно лежит на моей ладони, и Лине ничего не стоит, чтобы убрать ее. Но она этого не делает. Я чувствую тепло и нежность ее кожи.

Наши взгляды встречаются, и мне до безумия хочется поцеловать ее, но…

— Лё-ош! — из бокса доносится встревоженный голос Кати. Металлические ступени винтовой лестницы дребезжат под ее ногами. — Лёш! — запыхавшись, выдыхает она, едва появившись на крыше. — У нас ЧП! — И тут же конфузно смеется: — Кажется, Даник застрял.

— Где?

— Сначала я сама пыталась вызволить его из той комнатки, где мы оставили продукты, но дверь захлопнулась наглухо. Он там, — тараторит она и виновато смотрит то на меня, то на Лину. А потом добавляет: — Простите! Кажется, мы слегка подпортили ваш вечер.

Я перевожу взгляд на Лину:

— Это займет несколько минут, — говорю так, будто уверен, что мне с легкой руки удастся открыть дверь. — Прости! — И уже бросаюсь вниз по лестнице, как неожиданно для самого себя в этой, не совсем приятной ситуации, прыскаю со смеху: — Сегодня точно какая-то прощеная пятница!

— Все нормально! — слышу ободряющий голос Лины за спиной.

И следом Катин: