Ангел для сестры

По моей просьбе мы возвращались на станцию длинным путем, хотелось прокатиться по улице, где я живу. На подъездной дорожке стоял джип Джесса. Света в доме не было. Я представил себе Анну, как она лежит в постели, натянув одеяло до подбородка, и пустую кровать Кейт.

— У нас все нормально, Фиц? — спросил Цезарь.

Машина буквально ползла мимо моего дома.

— Да, все в порядке, — ответил я. — Пусть и тут будет так же.

Я стал пожарным, потому что хотел спасать людей. Но мне нужно было уточнить детали. Нужно было перечислить имена.

Джулия

Машина Брайана Фицджеральда полна звезд. На пассажирском сиденье лежат звездные карты, в разделяющую нас консоль заткнуты астрономические таблицы; заднее сиденье — россыпь ксерокопированных туманностей и планет.

— Простите, — произносит он и краснеет. — Я не ожидал, что у меня будет компания.

Я помогаю Брайану освободить для себя место и по ходу дела беру в руки карту, покрытую точками размером с булавочный укол.

— Что это? — спрашиваю я.

— Небесный атлас. — Он пожимает плечами. — Это что-то вроде хобби.

— В детстве я однажды попыталась назвать каждую звезду именем своего родственника. Обидно, но я не успела перебрать все имена, уснула раньше.

— Анну назвали в честь галактики, — говорит Брайан.

— Это гораздо круче, чем быть названной в честь святого, — вслух размышляю я. — Я как-то спросила маму, почему звезды сияют? Она сказала, это фонари для ангелов, чтобы те могли найти путь на Небе. Но когда я тот же вопрос задала отцу, он начал рассуждать про какие-то газы, и, сложив все это вместе, я решила, что пища, которую дал нам Господь, вызывает неоднократные ночные прогулки в туалет.

Брайан хохочет:

— А я как-то пытался объяснить своим детям, что такое атомный синтез.

— Получилось?

Он на мгновение задумывается.

— Вероятно, они все смогут найти Большую Медведицу с закрытыми глазами.

— Это впечатляет. Мне все звезды кажутся одинаковыми.

— Это не так уж трудно. Находишь часть какого-нибудь созвездия, например пояс Ориона, и сразу становится легче отыскать у него в ногах Ригель и Бетельгейзе — на плече. — Брайан замолкает. — Но Вселенная на девяносто процентов состоит из того, чего мы даже не видим.

— Тогда откуда нам знать, что это существует?

Он останавливается на красный свет:

— Темная материя оказывает гравитационное воздействие на другие объекты. Ее не видно, нельзя почувствовать, но можно наблюдать за тем, как некое тело тянет по направлению к ней.

Вчера вечером, через десять секунд после ухода Кэмпбелла, в гостиной появилась Иззи. Я как раз пребывала на пике одного из тех очистительных плачей, которые женщина должна себе устраивать по крайней мере один раз в продолжение лунного цикла.

— Да, — сухо произнесла сестра, — сразу видно, что это всего лишь деловые отношения.

Я хмуро глянула на нее:

— Ты подслушивала?

— Простите, но вы с Ромео имели ваш маленький тет-а-тет за очень тонкой стеной.

— Если ты хочешь что-то сказать, говори.

— Я? — Иззи сдвинула брови. — Но это ведь не мое дело, так?

— Так.

— Вот именно. Поэтому я оставлю свое мнение при себе.

Я округлила глаза:

— Прекрати, Изабель!

— Не думала, что ты спросишь. — Она села рядом со мной на диван. — Знаешь, Джулия, муха, когда впервые видит красный огонек электронной мухобойки, она ведь принимает его за Бога. А в следующий раз уже бежит от него.

— Во-первых, не сравнивай меня с мошками. Во-вторых, муха летит, а не бежит. И в-третьих, следующего раза не бывает. Муха уже мертва.

— Юрист до мозга костей, — усмехнулась Иззи.

— Я не позволю Кэмпбеллу угробить меня.

— Тогда попроси перевод.

— Я же не на флоте. — Я обнимаю маленькую подушку с дивана. — И я не могу этого сделать, сейчас не могу. Иначе он подумает, что я размазня, не способная отделить профессиональную деятельность от какой-то глупой подростковой… истории.

— Ты не можешь. — Иззи качает головой. — Он эгоистичный козел, который хочет прожевать тебя и выплюнуть. И у тебя действительно ужасная история увлечений всякими придурками, от которых нужно с воплями бежать прочь. И я не собираюсь сидеть и слушать, как ты пытаешься убедить себя, что не испытываешь чувств к Кэмпбеллу Александеру, когда на самом деле последние пятнадцать лет провела, стараясь залатать дыру, которую он проделал в твоем сердце.

Я смотрю на сестру:

— Вау!

Она пожимает плечами:

— Ты не думаешь, что у меня накипело, в конце концов?

— Ты ненавидишь всех мужиков или только Кэмпбелла?

Иззи погружается в задумчивость.

— Только Кэмпбелла, — наконец изрекает она.

В тот момент мне хотелось остаться одной в своей гостиной, чтобы швырнуть о стену пульт от телевизора, например, или какую-нибудь вазу, а лучше всего — свою сестру. Но я не могла выставить Иззи из дома, в который она въехала всего несколько часов назад. Я встала и взяла с тумбочки ключи:

— Пойду погуляю. Не жди меня.

Я не особо люблю вечеринки, а потому редко заглядываю в «Шекспировского кота», хотя это заведение расположено всего в четырех кварталах от моего дома. В баре было темно, людно, пахло пачулями и гвоздикой. Я протолкалась внутрь, влезла на барный стул и улыбнулась сидевшему рядом мужчине.