Ангел для сестры

Позвольте сказать вам: если вы встречаете одиночек, что бы они вам ни говорили, их отрешенность от мира не объясняется любовью к уединению. Все оттого, что они не раз пытались встроиться в жизнь и постоянно разочаровывались в людях.

— Тогда почему ты здесь?

— Потому что ты знаешь все слова из альбома «Американский пирог», — сказал Кэмпбелл. — Потому что, когда ты улыбаешься, я вижу у тебя во рту зуб, который кривовато стоит. — Он смотрит на меня. — Потому что таких, как ты, я никогда не встречал.

— Ты любишь меня? — прошептала я.

— Разве я только что не сказал об этом?

Теперь, когда я потянулась к пуговицам на его джинсах, он не сдвинулся с места. В моей ладони он оказался таким горячим, что я представила, как на ней остается след от ожога. В отличие от меня, Кэмпбелл знал, что делать. Он целовал, проскальзывал, давил и раздвигал меня. Потом затих.

— Ты не сказала, что девственница.

— Ты не спрашивал.

Но он принял это к сведению. Вздрогнул и начал двигаться внутри меня, зазвучала поэзия частей тела. Я протянула руку и ухватилась за могильный камень позади себя, написанные на нем слова стояли перед моим мысленным взором: «Нора Дин, р. 1832, ум. 1838».

— Джуэл, — прошептал Кэмпбелл, когда все закончилось. — Я думал…

— Я знаю, что ты думал.

А в голове пронеслась мысль: бывает ли, что ты предлагаешь себя кому-то, а этот человек берет тебя и обнаруживает, что ты вовсе не подарок, какого он ожидал, но ему все равно приходится улыбаться, кивать и благодарить тебя?

Вину за неудачи в личной жизни я целиком возлагаю на Кэмпбелла Александера. Стыдно признаваться, но, кроме него, у меня было всего три с половиной мужчины, и ни один из этих контактов не прибавил ничего существенного к моему первому опыту.

— Дай-ка я угадаю, — сказал вчера вечером Севен. — Первый только что расстался со своей девушкой. Второй был женат.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что ты — клише, — засмеялся он.

Я поболтала мизинцем в мартини. Возникла оптическая иллюзия — палец будто переломился и согнулся.

— Следующий был инструктором по виндсерфингу.

— Этот, наверное, чего-то стоил, — сказал Севен.

— Он был абсолютно великолепен, — ответила я. — И член у него был размером с детскую сосиску.

— Упс!

— Его вообще нельзя было почувствовать, — задумчиво произнесла я.

— Значит, он был половиной? — усмехнулся Севен.

Я покраснела, как свекла.

— Нет, это был другой парень. Я не знаю его имени. Как-то проснулась после ночи вроде этой, а он лежит на мне.

— Твоя сексуальная история — катастрофа поезда, — провозгласил Севен.

Но это не вполне корректное определение. Поезда сходят с рельсов случайно. Я же сама спрыгиваю с подножки. И даже готова привязать себя к путям перед приближающимся локомотивом. Есть во мне какая-то не поддающаяся логическому анализу убежденность, что, если хочешь, чтобы появился Супермен, сначала должен быть кто-то, кого нужно спасать.

Кейт Фицджеральд — это призрак, ждущий, когда пробьет его час. Кожа у нее почти прозрачная, волосы такие светлые, что сливаются с наволочкой.

— Как у тебя дела, малышка? — тихо спрашивает Брайан и наклоняется поцеловать дочку в лоб.

— Думаю, на Гонках железных людей[21] я продула бы, — шутит Кейт.

Анна мнется в дверях передо мной. Сара протягивает к ней руку. Большего ободрения Анне и не нужно — она залезает на кровать к сестре, а я отмечаю про себя этот маленький жест матери по отношению к ребенку. Потом Сара видит меня, стоящую на пороге:

— Брайан, что здесь делает эта женщина?

Я жду объяснений от своего спутника, но тот, похоже, не склонен подавать голос, поэтому натягиваю на лицо улыбку и подхожу ближе:

— Я слышала, ваша дочь сегодня чувствует себя лучше, и подумала, что, может быть, это удобный момент для разговора с ней.

Кейт с трудом приподнимается, опираясь на локти:

— Кто вы?

Я ожидаю, что отпор мне даст Сара, но вместо нее за дело берется Анна.

— Не думаю, что это хорошая идея, — говорит она, хотя знает: я приехала сюда именно ради беседы с ее сестрой. — Кейт еще очень слаба.

Мне требуется мгновение, чтобы понять: в жизни Анны каждый, кто хоть раз говорил с Кейт, вставал на ее сторону. Она делает, что может, лишь бы я не переметнулась в чужой лагерь.

— Знаете, Анна права, — торопливо добавляет Сара. — У Кейт только-только миновал кризис.

Я кладу руку на плечо Анны:

— Не волнуйся. — Потом поворачиваюсь к ее матери. — Насколько я поняла, это было ваше желание, чтобы слушания…

Сара обрывает меня:

— Мисс Романо, можем мы побеседовать за дверью?

Мы выходим в коридор. Сара ждет, пока мимо не пройдет медсестра с подносом шприцев.

— Я знаю, что вы обо мне думаете, — заявляет она.

— Миссис Фицджеральд…

Она мотает головой: