Ангел для сестры

– Возможно, у нее будет диарея. Вполне вероятно, что из-за ослабленной иммунной системы она подхватит какую-то инфекцию и ее придется положить в больницу. Химиотерапия может также стать причиной задержки развития. Затем последует двухнедельный курс закрепляющей химиотерапии, а потом – несколько курсов поддерживающей терапии. Точное количество будет зависеть от результатов анализа костного мозга.

– А что потом? – задал вопрос Брайан.

– Потом мы будем наблюдать за ее состоянием, – ответил доктор Шанс. – При промиелоцитной лейкемии нужно очень внимательно следить за симптомами, чтобы не пропустить рецидива. Вам придется обращаться с ней в отделение скорой помощи при любом кровотечении, повышении температуры, кашле или инфекции. Что же касается дальнейшего лечения, возможно несколько вариантов. Нам, по сути, нужно заставить организм Кейт вырабатывать здоровый костный мозг. В случае если после химиотерапии настанет молекулярная ремиссия, что маловероятно, мы сумеем восстановить и пересадить ее собственные клетки – сделать аутологическую пересадку. Если же будет рецидив, можно попробовать пересадить Кейт костный мозг другого человека для выработки кровяных тел. У Кейт есть братья или сестры?

– Брат, – произнесла я, и в голову пришла ужасная мысль. – Он тоже может быть болен?

– Маловероятно. Но он может оказаться аллогенным донором. Если нет, мы включим Кейт в национальный реестр для подбора совместимого неродственного донора. Тем не менее пересаживать трансплантат от чужого донора опаснее, чем от родственника, – риск смерти в этом случае намного выше.

Информации не было конца. Стрелы вылетали так быстро, что я уже не чувствовала уколов. Нам говорили:

– Не думайте ни о чем. Отдайте своего ребенка нам, иначе он умрет.

На каждый полученный ответ у нас возникал новый вопрос.

Отрастут ли ее волосы?

Пойдет ли она когда-нибудь в школу?

Можно ли ей играть с друзьями?

Возможно, мы живем в плохом месте и это стало причиной болезни?

Может, это случилось из-за нас?

– Если она умрет, – услышала я свой голос, – как это будет? Доктор Шанс посмотрел на меня:

– Это зависит от того, что станет причиной смерти, – объяснил он. – Если инфекционное заболевание, у нее возникнет дыхательная недостаточность и ее подключат к аппарату искусственной вентиляции легких. Если это будет кровотечение, она истечет кровью, после того как потеряет сознание. Если же откажет один из внутренних органов, то симптомы будут зависеть от того, какой именно орган. Чаще всего это комбинация первого, второго и третьего.

– Как мы узнаем, что происходит? – спросила я, хотя на самом деле хотела знать, как я это переживу.

– Миссис Фитцджеральд, – сказал доктор, будто услышав мою мысль, – из двадцати детей, которые находятся сегодня здесь, десять умрут в течение нескольких лет. Я не знаю, в какой группе будет Кейт.

Чтобы спасти Кейт жизнь, часть ее должна была умереть. Цель химиотерапии – вымыть все лейкозные клетки. Для этого Кейт под ключицу поставили центральный, трехходовый катетер, к которому подключались трубка для ввода предписанных лекарств, капельница и трубка для взятия крови на анализ. Глядя на все это, я вспоминала научно-фантастические фильмы.

Ей уже сделали электрокардиограмму, чтобы проверить, выдержит ли сердце химиотерапию. Назначили глазные капли с дексаметазоном, потому что один из компонентов лекарства вызывает конъюнктивит. Через центральный катетер взяли кровь для проверки работы печени и почек.

Медсестра повесила пакет для внутривенного вливания на штатив и погладила Кейт по голове.

– Ей будет больно? – поинтересовалась я.

– Нет. Кейт, смотри сюда. – Она показала на пакет с даунорубицином, покрытый темной светозащитной пленкой. Пакет был обклеен яркими наклейками, которые они с Кейт вырезали во время длительного ожидания. Я видела подростка, у которого на таком пакете была наклеена надпись: «Иисус хранит нас, химиотерапия действует».

В ее венах текли лекарства: 50 мг даунорубицина в 25 %-ном растворе декстрозы, 46 мг цитарабина в растворе декстрозы, внутривенно беспрерывно в течение суток; 92 мг аллопуринола внутривенно. Или проще говоря – яд. Я представляла, какая борьба идет внутри нее, рисовала в своем воображении сверкающее оружие и убитых солдат, покидающих поле боя через поры ее кожи.

Нам сказали, что, скорее всего, в течение нескольких дней Кейт будет тошнить, но рвота началась уже через два часа. Брайан нажал кнопку вызова, и в палату вошла медсестра.

– Мы дадим ей реглан,[9] – сообщила она и исчезла.