Читаем Ангел и фляга (СИ) полностью

Встреча была назначена на четыре часа, начиная с этого времени, народ шёл почти непрерывным потоком. Люди были разными – от подростков до взрослых, старше тридцати лет. Из тех, что я помню, был Рубен Искандарян, странный женоподобный парень по кличке Отшельник, Light Medelis, Sand, Балаам, Суперчудная, Лом, Кес, программист и психолог skrt, Caveeagle, и мой давний друг, фидошник Антон.

Лайта я помню как молчаливого, очень замкнутого человека. Высокий, с длинными русыми волосами и печальными карими глазами – я с трудом верил, что это была та самая легенда, что создала огромный, мрачный, сверхпосещаемый и печально известный портал «Mysuicide». Однако, это было так.

Человека по кличке Sand я знал по Алисиному форуму, но когда увидел в реальной жизни – сильно удивился. На вид, да и на самом деле, ему было немного за тридцать, в то время как я предполагал, что это вообще девушка, примерно лет семнадцати, в крайнем случае – двадцати. И он тоже оказался довольно тихим и замкнутым в себе человеком, хотя, в отличие от Лайта, он не ставил перед собой стен, дабы туда не пробрались лишние люди. Скажем так: если его спрашивали о чём-то, он отвечал. Если нет – тихонько сидел в стороне, бренчал на гитаре и что-то тихонечко напевал себе под нос.

Суперчудная – девушка, с которой я вошёл в контакт с почты, по одной из форумных анкет, и довольно долгое время переписывался. Симпатичный, добрый и тихий человечек, который любил читать, слушать и слышать. Балаам … Балаама я толком не знал, может быть, пару раз читал его посты, а skrt так вообще видел первый раз в жизни. Балаам также был очень сильно замкнут, почти как Лайт, а вот skrt оказался довольно агрессивным человеком. Настолько агрессивным, что я сначала принял его за того парня, который решил придти на вечеринку с револьвером. Впрочем, некоторое время спустя я понял, что это была, наверное, такая шутка.

Что касается Кейва – это был отдельный кадр, непонятный, таинственный – но вроде не такой страшный, как мои тогдашние представления о суицидентах. Он был аспирантом физтеха, а уж коли так вышло, наверное, в Светкиной квартире вместе со мной ходил гений. Ведь каждый московский ребёнок знает, что МФТИ круче физфака МГУ. То, как я с ним познакомился, вообще отдельная тема для рассказа. Если вкратце, то однажды мне позвонила Севетра и попросила вытащить одного молодого человека из отделения милиции, где-то у чёрта на рогах – но в Москве. Мотивация была довольно простой: я – мент, у меня ксива, мне Виктора отдадут охотнее, чем ей. Да и время было позднее, нефиг женщинам в такой поздняк по городу мотаться. Задача была очень простой: выйти на шоссе, поймать тачку, двинуть в отделение и вытащить Кейва из него. Что, в общем-то, и получилось: парня мне отдали сразу. Виктор поведал мне, что ему чуть не набил морду ухажёр хозяйки, у которой он снимал квартиру. Довольно сильным аргументом было то, что ухажёр этот только вышел из тюрьмы. Кейв не стал связываться, а просто выбежал на улицу. Из одежды на нём были спортивные штаны, летние шлёпанцы и майка. Естественно, он стразу же побежал в местное отделение милиции.

Иными словами, компания «на Крыльях» собралась довольно большая и весёлая.

С Михаилом, Рубеном, Светкой, Чудиком и Алисой у меня наладилось взаимообратное общение, а вот что касается остальных – тут я ничего не мог поделать. И это легко объясняется: в то время я ещё слишком мало понимал для того, чтобы просто говорить с потенциальными самоубийцами. Я слишком жизнелюбиво выглядел. К тому же, как выяснилось, не вполне адекватно себя вёл. Разумеется, после лошадиной дозы глинтвейна, что я выхлебал, вести себя адекватно довольно проблематично, во всяком случае, для меня. После того как я изволил накушаться, моё восприятие мира стало менее структурированным, мне стало вдруг так хорошо, что настоящая цель этого вечера ушла куда-то на самую дальнюю полку головного мозга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Документальное / Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука