А потом мы взялись за руки, и пошли в комнату Светкиной квартиры, где тогда Алиса вписывалась. Мы выключили свет и занялись любовью. Я понимаю, фраза «занялись любовью» довольно избита, потому что слишком много людей пользовались ей, чтобы просто обозначать половой акт. Как ни крути, но рано или поздно всё дороги приводят в постель. Другое дело, какая в этом разнополом для меня действе смысловая накачка: можно банально трахнуться, можно просто заняться сексом, а можно заняться любовью. Трах может случиться с вами где угодно, когда угодно и, в общем-то, с кем угодно. Слово «трахнуться» очень чётко отражает смысл этого процесса: два малознакомых человека не смогли или не захотели придержать свои гормоны в узде и вот, типа, так вышло. Никто никому и ничего не должен, люди встретились и разбежались, словно это и не люди вовсе, а два бильярдных шара в бесконечной партии в прокуренном баре. Выражение «заняться сексом», конечно, по сути дела, то же, что и «трахнуться». Но ведь существует языковая конструкция «заняться сексом», а есть слово «трахнуться». Каждый, естественно, наполняет эти слова какими-то своими смыслами, но лично я думаю, что занятие сексом подразумевает нечто более длительное по количеству половых актов, нежели чем «трахнулись». То есть, люди, занимающиеся сексом, по сути своей, друг другу не чужие, и знают друг друга дольше, нежели господа трахающиеся. Что подразумевает под собой наличие какого-то чувства – необязательно любви, но некой очень продолжительной симпатии – точно. В свою очередь, трах, в принципе, может когда-нибудь мутировать в секс, за исключением тех случаев, когда процесс трахания происходил по очень глубокой пьяни, где участники толком-то и не смогли разглядеть друг друга.
Заняться любовью … с моей субъективной точки зрения, это явление подразумевает под собой наличие доброго и светлого чувства, именуемого любовью. Иначе - как заниматься тем, чего нет? Во время этого явления в людях открывается всё самое лучшее, и недостатки ближнего своего не имеют значения. Имеет значение только то, что этот человек с тобой, и то, что ему с тобой хорошо.
В ту ночь я впервые узнал, что это такое: когда ты безумно любишь женщину, и женщина отвечает тебе взаимностью. Явление это в моей жизни из разряда научной фантастики, но, тем не менее, это было. Думаю, что смакование постельных сцен – не моя задача, пусть этим занимаются генераторы эротической прозы. Но то, что происходило во время действия, иначе как сказкой, не назовёшь. Волшебной сказкой, в которой все проблемы сводились к мелочи, а несколько творческих задумок, до этой ночи сиротливо ютившихся где-то на задворках сознания, вдруг выступили на первый план. В голове словно что-то щёлкнуло, и сразу стало ясно, что и как делать. И это произошло только благодаря той женщине, что была со мной в эту ночь. Мы занимались любовью, курили, говорили, спорили, строили какие-то планы, затем снова занимались любовью, и обессиленные, тянулись за сигаретами.
Никогда в жизни у меня не было такого. Я не боялся стать отцом. Я не боялся трудностей, которые неизбежно бывают, когда женщина, на восемь лет старше тебя, хочет быть с тобой каждый день. Я не боялся искать вторую работу – несмотря на то, что я лейтенант милиции, а все менты, как известно, козлы, и работы им давать не положено. Просто потому что все менты козлы, так уж вышло.
Я не боялся трудностей. С тех самых пор и по сей день, я продолжаю делать это: не бояться.
Я чувствовал и до сих пор чувствую себя сильным, волевым и способным почти на всё человеком. Свободным от глупых предрассудков, ханжества и прочей мерзости жизни, с которой неизбежно сталкиваешься, когда хочешь быть вместе с той, которую любишь.
И что бы ни происходило между нами, через месяцы, да даже через года – я не устану повторять эту избитую, потёртую от времени фразу.
СПАСИБО ТЕБЕ, ДЕТКА. СПАСИБО ТЕБЕ ЗА ТО, ЧТО ТЫ БЫЛА В МОЕЙ ЖИЗНИ. ЗА ТО, ЧТО СО МНОЙ СЛУЧИЛАСЬ ТЫ. ЗА ТО, ЧТО СДЕЛАЛА ДЛЯ МЕНЯ. СПАСИБО ТЕБЕ …
А потом наступило то, что обычно наступает после любой ночи. Утро. Я с улыбкой смотрел на часы: мне давным-давно уже следовало быть в школе милиции, что находится на Клязьминской улице. Возможно, в другой день и при других обстоятельствах я стал бы сильно беспокоиться, но только не тогда. Я прошу прощения у всех противников ненормативной лексики. Но в свете чувств, переполнявших меня, беспокойство, что мог я вызвать у начальства своим отсутствием в школе милиции, описывалось простым словом – «похуй».
Наступило солнечное, морозное утро, рядом спала любимая женщина, и я был счастлив на все триста пятьдесят процентов. Мне пришлось сразу же отзвонить коллегам на работу, дабы предупредить: я серьёзно заболел, у меня температура – а добыть справку мне ничего не стоило. Иногда, оглядываясь назад, понимаю, что если я и солгал своим коллегам, то лишь отчасти: ведь любовь – своего рода болезнь. Заболев которой, даже менты могут послать всё на три веселых буквы, и просто быть там, где хочется, с той, которую хочется и столько, сколько нужно.