Ангел из авоськи

Забегая вперед, скажем, что Макс все-таки стал заезжать сюда. И именно из-за Ангела. Парня? Девушки? Но он был ему чем-то симпатичен.

После ухода красавчика Тинка и сообщила девицам, что это тот, кто плюнул ей в душу, хотя он в то время вовсе ей не был нужен, сами понимаете… И сегодня не пожелал признать ее. Ну и она, конечно, тоже! А матушка его заставляет ее, Тинку, его завлечь и чуть ли не на женитьбу!.. Но этот Макс такой противный, что не хочется с ним иметь никакого дела!

Алена тихо сказала, что ей он понравился, но его что-то гложет…

— Может, у него кто-то есть? — предположила она.

Ангел сидела молча. Она в полном ужасе призналась себе, что влюбилась в этого совершенно незнакомого, красивого и какого-то взрослого парня с первого взгляда. Влюбилась! Врезалась! Вмазалась! Но что толку? Когда есть красавица Тинка и даже его мамаша мечтает их видеть мужем и женой… А она — просто Ангел, и точка! Тут она подумала, не слыша уже, о чем болтают подруги, — а что, если облик парня поможет хотя бы подружиться с ним? Где наша не пропадала!

8.

Казиев увидел этот плакат в подземном переходе. На мотоцикле мчалась прекрасная Тинатин! Ветер развевал ее черные кудри, срывал алый беретик с головы, разрез на юбке открывал длинную, стройную ногу до бедра. Весельем искрились ее прекрасные глаза! К чести Натальи Ашотовны надо сказать, что она сдержала слово и все же сделала Тинке небольшой постер, и пытается продолжить с ней работать. Фактура-то отменная!

Казиев подошел к торговцу.

Дома Казиев осмотрел постер со всех сторон. Так вот она где! В рекламном агентстве «НАТТА»! Кто там? Он порылся в своих книжках и с великими трудами вспомнил какую-то замухрышистую даму, которая что-то лепила ему насчет киношного календаря! Как же звали ту дамочку? Вот и она! Наталья Ашотовна. У Казиева ничего никуда не пропадает. А не заказать ли им что-нибудь. Потрепаться, по крайней мере, об этом. Агентство вроде бы солидное.

Казиев влетел в офис, как ураган «Большая Берта» («Большой Тимофей»)! И все, кто там был, встали, и начались невыносимо сладостные приветствия: «О великий, могучий и непревзойденный. О!..» За столиком спиной к двери сидели Наталья Ашотовна и ее подопечная — Тинатин. Они ничего не заметили вначале, Наталья втолковывала Тинке, как ей надо сесть, чтобы все было закрыто и вместе с тем все видно. Та чуть не плакала от того, что не понимала, о чем довольно сердитым тоном толкует ей Наталья Ашотовна. А Наталья, выспросив Тинку об их поездке с Максом, с горечью подумала, что, скорее всего, зря она потратилась на красавицу.

И тут только она услышала шум и прямо перед собой увидела «великого и неповторимого» режиссера, который, правда, несколько лет назад фигурально дал ей хорошего пинка, но… времена меняются, друзья мои.

Наталья встала, лучезарно, но достойно улыбнулась и сказала:

— О-о?! К нам пожаловал наш великий, дорогой! Неужто я дождалась часа, когда Мастер закажет нам постер своего нового шедевра?

Казиев не отреагировал на эту тираду. Он увидел грустную Тинку за столиком. Ее кудри свесились, как ветви ивы, а в черных искристых глазах застыла печаль.

«Такое везение! — подумал Казиев. — И со сценарием сладится, — так ему показалось, — и в главной роли, вполне возможно, это прелестное дитя».

— Наталья Ашотовна (та аж зарделась — помнит!), за что вы мучаете этого ребенка?

Тинка испуганно шмыгнула носом. Все по-доброму рассмеялись. Казиев с Натальей отошли в сторонку — никто не смел нарушить их тихий неспешный разговор. Говорили о будущем фильме. Казиев сказал, что подумает, ведь съемки еще не начались, вот уж когда смонтирует последний кадр, тогда…

— Но это же замечательно! — воскликнула Наталья. — Давайте, дорогой Тимофей Михайлович, поставлю-ка я вас в план, а?

— Ставьте, — откликнулся Казиев, потому что точно знал, никакого фильма уж в этом году не будет. Но почему, на всякий случай, не умаслить главу агентства?

Тут он увидел, что девчушка встает, натягивает бархатный красный беретик. «Надо спешить!» И он, поцеловав ручку мадам, неспешно направился к выходу, на улице сел в свой «Лексус» и стал ждать добычу. Ждать пришлось недолго. А уговорить подвезти — совсем чепуха.