Ангел из авоськи

— Пока ничего, — отрезала она, — дай мне отлежаться.

— Сколько же ты намерена «отлеживаться»? — еле сдерживаясь, чтобы не заорать, с натужной иронией спросил он.

— Сколько нужно, — бросила она.

— Даю тебе час! — завопил уже он.

Она бросила трубку.

Казиев был уверен, Улитка крутит. Она, конечно, прочла сценарий. И хочет сама договориться со стариком. Каким же идиотом стал он вдруг — он, умница и хитрец, — когда обратился за помощью к Улите! Он все еще считает ее принадлежащей ему сердцем и душой! А она давно думает только о себе. И ее вовсе не греет, что он обещал ей роль, не верит. И правильно делает, усмехнулся ядовито Казиев. Она хочет захапать сценарий, сама найти режиссера и вертеть им, как ей того будет надо.

Большая роль и участие в сценарии, соавторство!.. Они со стариком — два сапога!

Казиев бегал как ошпаренный по квартире. И не знал, что предпринять. Ехать к Улите? И нагло сидеть у нее?.. Нет, так, пожалуй, не пойдет. Может появиться этот ее юный сволоченок, которого почему-то Казиев не слабо побаивается. Почему? А потому что бандит, с красивеньким личиком, кучей адвокатов, вышибал и охраны!

Хорошо же, Улитка! Он засечет время! И ровно через час позвонит, и пусть-ка она попробует отвертеться!

Ведь это он привлек ее, она ж в этом деле — ни мур-мур! И ни хрена бы не узнала! Мало что мог болтать Родя! Его давно нет. Казиев сел с бутылкой джина на тахту и стал ждать.

Улита озверела от того, что ее бывший муж так нагло лезет в общем-то ни с какой стороны, не принадлежащее ему дело! Она поняла, что со стариком у нее будет какой-то серьезный и необычный разговор. Потому он и попросил, чтобы, кроме нее, никого не было. Ей показалось еще вчера, а теперь почти на сто процентов уверена, что старику нужна именно она — Улита Ильина. И ей он нужен, чтобы проверить свои фантастические, однако ей казалось, вполне реальные догадки. В общем — сумбур и страх. Да именно так: ею владели сумбур и страх.

Старик приехал скоро. Сегодня он был более скованным, чем накануне.

Уселся скромно на стул, никаких подношений, никаких цветочков. Она этому удивилась — этот человек не мог забыть, он мог специально не принести, но почему? Скоро она узнает.

— Так как мне вас называть? — спросила она, пытаясь быть ироничной, хотя было не до иронии.

Он посмотрел на нее каким-то собачьим затравленным взглядом и спросил, скорее — попросил:

— Прошу, никто, кроме вас, не должен знать, кто я.

Она ответила серьезно:

— Конечно, никто. Да я и не знаю, кто вы.

— Да, да, я вам полностью доверяю, это так, старые привычки дают себя знать… Зовите меня… — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Андрей Андреевич.

Ее ударило током. В сценарии тот, кто… — Андрэ, Андрей! И Алекс! Алексей! Значит… Возможно ли такое, что все это — документ, а не закрученный умело сценарий?! И на фото — он, этот старик, Андрей Андреевич, и тореро — Алекс-Рафаэль?.. Но тогда?! Она задрожала, и ей захотелось немедленно прогнать старика, пихнуть ему в руки «сценарий» и никогда-никогда этого монстра не видеть! Но надо пройти весь путь. Надо.

Старик внимательно смотрел на нее и видел изменения в ее лице. Когда на нем появился ужас, он вздохнул:

— Я так и знал. Но все равно. Я ждал этого момента всю жизнь. Я должен. Обязан вам все сообщить.

Ей еще страшнее стало от его слов, и она вскрикнула:

— Не надо! Это было так давно! Давайте забудем о сценарии, обо всем!.. Прошу… Забудем… — совсем тихо попросила она.

— Давайте забудем, — согласился спокойно старик, — как скажете. И о вас, и обо всех тех, кто… Страшнее мне. Но как вы захотите. — Поставил он твердую точку и как бы утерял что-то к ней — почитание, что ли, интерес…

— Но мне страшно, — призналась она.

— Так я пойду… — откликнулся он глухо. Встал и потянулся за своей папкой. — Всего вам доброго. Прощайте, Улита Алексеевна.

Она поняла, что если он сейчас уйдет, она никогда себе этого не простит!

— Нет! — закричала она. — Нет! Останьтесь! Простите меня… — слезы вдруг появились у нее на глазах.

— Да, я понимаю… — вздохнул он с каким-то надрывом.

Она довольно неуклюже постаралась сгладить момент:

— Может быть, чаю, кофе?

А хотелось спросить совсем другое: «Это вы приходили к нам, принесли ордена?» Но почему-то испугалась вопроса и главное — ответа.

Он прошелестел:

— Ничего не надо… — Помолчал и спросил: — Может быть, тогда не все рассказывать вам, а прояснить что-то?..

— Нет, нет! — снова вскрикнула Улита. — Все!

— Хорошо, все, — согласился опять спокойно старик.

Она крепко сжала руки.