И Лилька стала у них
А идёт!
Я приближался к месту моего назначения.
Конечно, переломный момент — Сандуны. Те самые, на Неглинке. Мрамор, колонны, бассейн, интерьерные излишества. См. «Брат-2».
Переломный момент, мда. В прямом смысле. А не надо было насчёт этой… ну, которая с Каркушей под ручку… не надо было язык распускать в присутствии Юлика Берша, вот не надо!
Что там, в Сандунах, тогда приключилось? Никто не скажет. Заговор молчания — не заговор молчания, но никто ничего не видел. Всё в густом тумане, в густом парý. Из ниоткуда прилетает — в никуда отвечаешь. Ых-х-х! Попал? Попал! В кого? Без понятия. Смешались в кучу кони-люди. Кафель, скользко, наших бьют. Кто наши, кто не наши? Все наши, пусть разноклубники. Нет, не по этому критерию махались. А по какому? Да ни по какому! Из ниоткуда прилетает — в никуда отвечаешь.
На круг: челюстно-лицевые травмы средней серьёзности, растяжение паховых мышц, частичный порыв «ахилла», вывих предплечья, многочисленные ушибы верхней поверхности бедра (конкретней — жопы). Раздолье врачам-массажистам! Аршавин после тех Сандунов заявил в кулуарах: злые вы, уйду я от вас! (Вольник-Шильник упрашивал: «Аршавина! Хоть упомянуть!» Ну, нá, вольник-Шильник: Аршавин, фингал во всё лицо, воспринят как густой румянец. Но игрок, да, уникальный. Был. Ушёл. Злые вы!)
Попарились, кони-люди, сплотились! В канун судьбоносной игры с Испандией! Да что ж ты будешь делать! Не риторический вопрос, отнюдь не риторический!
Что делать, что делать! Выставлять
И таки в «рамку» встал Юлик Берш. В кои веки!
(Встречаются два фаната…)
А то всё Котофеев и Котофеев! Оно, конечно, ты не настоящий вратарь, пока свою тысячу мячей не пропустил. Но Котофеев
Разуйте глаза! Сами не видите?
Видим. Но
Тут… Ну, такая Лилит Даниялова, например.
А, которая с Каркушей под ручку на всех матчах теперь?
Она.
Вот ведь б-б…
Ц-ц! Иначе будет, как тогда в Сандунах!
Да ладно! Сам был тогда в Сандунах? И нечего тогда! Масон этот всё в Сандунах и спровоцировал. Чтобы потом, когда с Испандией, в «рамку» встать. Вместо Котофея! Мизинец Котофею сломали в тумане — а больше и некого ставить, кроме. И не он ли сам Котофею мизинец сломал — ещё вопрос! У-у, масон!
Почему масон?!
А кто?! Берш! Всякие Бершадские, Бернштейны. Цель — ничто, движение — всё.
Берш — это не от этого. Такая мелкая рыбка, ежели что. Чисто русская. Вот окунь ещё.
Окунь?
Фамилия. Поэт.
Что это было?
Ну… стих.
Какой-то… без рифмы… Но… мне бы туда, да. Умеют ведь, масоны!
Да почему сразу масоны?!
А кто?! Вот кто?! За душу берут, паразиты, но… не требуют. Типа сам решай!
Так решай!
Что, сам?
А кто?
Ну… там видней.
Где — там?
Ну…
Вот! И решили! Против Испандии вместо Котофея — Бершик наконец-то! И?
Что — и?! Нолевую ничейку сгоняли. А кровь из носу победа нужна.
Бершик виноват, что не забил? Или кто?
Нет, «тащил», конечно, всё. Пару раз точно получили бы. В первом,
Котофей бы точно пропустил.
Не зна-аю, не зна-аю.
Но Бершик точно не пропустил.
Это да. И всё-таки Котофей… надёжней, что ли.
Кто? Кто?!
Масоны! Смотри! Каркуша эта — скажешь, русская? Талисман, понимаешь! А эта, которая теперь с ней под ручку везде, — русская? А что она с тем же Бершиком замутила вкрутую…
Да ладно!
Не то слово! Хоть в
Чтобы что?
Чтобы нас не пропустить!
Куда?
Никуда!
Он и не пропустил! Вообще не пропускает!
О ком сейчас?
О Берше твоём.
Почему — моём?!