Ангел-хранитель

Фианитов щедро накрыл «поляну», как будто праздновал свой юбилей. Сотрудники уплетали за обе щеки бутерброды с ветчиной, салями, бужениной, беконом, сыром; пили водку, закусывая аппетитными корнишонами и умопомрачительной селедочкой.

Андрюша утащил со стола огромный бутерброд с бужениной, положил на тарелку кусок торта и ушел в свой уголок пить чай.

«Жизнь налаживается, – умиротворенно думал системный администратор, смакуя нежное сочное мясо, – вот бы каждый день кто-нибудь увольнялся!»

Он удаленно зашел на компьютер Фианитова и стер все письма из его корпоративной почты, которые сам же ему и отправил. Ядов обратил внимание на то, что в почте Фианитова настроена автоматическая пересылка на его личный почтовый ящик. Войти в ящик на Яндексе, чтобы удалить оттуда копии, Андрюша не мог, но это его не очень опечалило: для руководства «Атриума» личная почта Фианитова недоступна, и копий писем не обнаружат. Ядов Аскарова не боялся, докопайся тот до истины. Если что, Андрей легко найдет другую работу. Но пока что ему и в «Атриуме» неплохо, так как лишние разбирательства ни к чему.

Андрюша не был тщеславным и совершенно не нуждался в огласке собственных подвигов. Увольнение директора департамента было, безусловно, его заслугой. Но рассказать о том, как он это сделал, ему все же пришлось.

– Ядов Андрей Владимирович, – прочитал Юрасов вслух, листая паспорт мужчины, направлявшегося в салон гадалки. – Поворожить на судьбу решили? А ведь вы в «Атриуме» работаете. Пройдемте-ка со мной, чувствую, нам есть о чем поговорить.

Антон вспомнил, что видел этого человека в «Атриуме», когда тот приходил туда допрашивать сотрудников по поводу исчезновения Суржикова. С Ядовым он не беседовал, но его фамилию в списке сотрудников видел. То, что Ядов знаком с Есенией и работает системным администратором, многое объясняло.

2000 г.

Архип Михайлович Калинкин всю жизнь помнил о картине «Зимнее утро». Он разыскивал полотно по мере своих сил, но найти не мог. Человек, которому Лена его продала, словно сгинул, а с ним исчезли и все пути, ведущие к полотну.

Потом, через много лет, картина наконец появилась. В новостях промелькнуло сообщение о том, что она была продана на аукционе в Лейпциге. Ее приобрел подданный Австрии Стефан Клустер.

Архип Михайлович навел справки и связался с гером Клустером. Он рассказал ему о Варваре и о фотографии, которую хранил до сих пор. Клустер охотно согласился встретиться с Калинкиным.

Стрелка часов доползла до двенадцати, в большом просторном доме Клустера все давно легли спать, и только хозяин в непривычное для него время сидел в столовой со своим русским гостем. Вина в красивой винтажной бутылке осталось на донышке, его абрикосовые капли сиротливо сверкали на дне высоких бокалов.

Архип Михайлович любовался «Зимним утром». Лицо его было светлым, глаза – слегка мутными. Это была та самая картина, которую он так долго искал.

– Я хочу передать ее в Русский музей, – сказал Клустер.

– Да-да. Ты прав, ее место в Русском музее.

Клустер признался, что, впервые увидев «Зимнее утро», он подумал, что эту картину следует хранить в музее. Он ее и приобрел с этими мыслями, но до сегодняшнего дня не определился, в какой же музей ее передать. Теперь он точно знал, что картина должна вернуться в Россию.

2009 г.

Миша Костров к музеям был равнодушен. Он, как и большинство людей, ценил искусство, но предпочитал это делать заочно. Бесконечные залы быстро его утомляли, он начинал скучать и старался поскорее выбраться на воздух. В Русском музее он бывал неоднократно: пару раз со школьной экскурсией и потом уже с барышнями во время свиданий. На экскурсиях он обычно шалил с такими же оболтусами, как и он сам, экскурсовода не слушал и мало что помнил из культурной программы. Когда же он шел в музей с барышней, Мишу больше интересовала его спутница, а не экспонаты. Девушка любовалась произведениями искусства, а Костров в это время любовался ею. В этот раз он впервые побывал в музее и вынес оттуда гораздо больше духовной пищи, чем за все предыдущие свои культурные походы.

– Не поверите, в Русском музее мне очень понравилось, – сообщил он, когда вернулся в отдел. – На самом деле! Там есть на что посмотреть.

Коллеги, находившиеся в комнате, улыбнулись, раздались их иронические замечания. Майор Атаманов не был настроен на веселье, он сразу перевел разговор в деловое русло:

– Ты лучше нам про «Зимнее утро» расскажи. Что с ним?

– Картина целехонька, сам видел. Специалисты говорят, что во время морского путешествия она не пострадала. «Зимнее утро» в Русском музее появилось сравнительно недавно: в 2000 году ее безвозмездно передал в музей гражданин Австрии – герр Клустер. Музейные работники толком о ней ничего рассказать не смогли, так как она относится к неизвестным работам художника. Кстати, название картины – «Зимнее утро» – в Русском музее узнали от самого дарителя – так ее называл Клустер.