Ангел-Хранитель 320

– С...шу ...е глухой. Лови...

Сергей приседает за перевернутый шкаф. Шрапнель вещь сама в себе, не разбирает, в кого бить. Грохот близкого разрыва. Пауза. Еще один. Несколько маленьких злобных шариков влетают в окна, впиваются в стены. Сергей с мстительным удовлетворением видит, как гаснут сразу несколько красных точек. Он поднимается, из-за шкафа водит винтовкой по окнам. Дожидается, пока система прицеливания выдает пару очередей, выскакивает в коридор. Кладет у порога еще один подарок. Заходите в гости, ублюдки.

Глава 20.

Фенечка не подвел, «мошек» перед домом и за перекрестком действительно стало больше. Такблок выдает чуткую картинку.

– Триста двадцатый, подави бронетехнику, две единицы. Отметка восемьдесят, левее пятьдесят.

– Принято, приступаю.

Распахиваются от выхлопа орудия створки дверей. Коридор сразу наполняется дымом. КОП размеренно лупит из пушки сериями по два выстрела, бережет боеприпасы. Значки бронемашин неохотно гаснут.

– Съели, уродцы? – шипит сквозь зубы Сергей. – Триста двадцатый, меняем позицию.

Закопченный, присыпанный штукатуркой, покрытый пулевыми зазубринами КОП маленьким танком выламывается в коридор. Сергей пробегает глазами показатели телеметрии. Ободряюще хлопает перчаткой по пыльной броне.

Наушник временами просыпается, неразборчиво кричит хриплыми голосами:

– Снайпер, снайпер напротив! Пастинена зацепило! ... дым! Бьют через дым... Огонь прикрытия! Санчес, вперед! Снайпер между отметками семьдесят пять и семьдесят семь! Второй этаж! ... вижу! Пранк, сноси первый этаж! Вход! Вход! Держи лестницу! Граната! Они внизу! Пранк, поджарь их!

Сергей и Триста двадцатый бегут по длинному темному коридору, пока не упираются в завал. Обрушившаяся лестница перекрывает дорогу нагромождениями бетонных обломков. Скрюченными пальцами торчат из завала изогнутые прутья арматуры. Где–то сзади оглушительно лопается снаряд, пол сотрясается. Волна горячего воздуха толкает Сергея в спину. Шевелится, как живой, бетон завала, ползет вперед. С потолка сыплются осветительные панели.

Сергей бегом возвращается назад, КОП тяжело топает следом. На месте дверей, из которых КОП вышел минуту назад – дымящийся пролом. Обломки стены разбросаны по коридору. В комнате жадно гудит огонь. Черный дым расползается по потолку, толстыми щупальцами тянется к решеткам вентиляции.

– Заноза – Фенечке. Меняю позицию, прошу поддержки.

Тишина. Ровный шум помех.

– Заноза, у тебя что, броня барахлит? – интересуется кто-то едва различимым голосом. – Накрыло Фенечку, я за него.

– Я на отметке девяносто, юго-западный угол. Меняю позицию. Прошу поддержки, – отвечает Сергей.

– Некому тебя поддерживать. Тут у нас тяжелая пехота на подходе, и снайперы появились. Бьют так, что головы не поднять. На первом этаже противник, второй пока держим. Так что бросай свой угол и двигай сюда. Восточная стена, пятнадцать-двадцать единиц пехоты. Берегись снайперов.

– Принято, выдвигаюсь. – И Триста двадцатому: – Ну что, придется побегать, дружище. Топай за мной. В здании противник, готовься к ближнему бою.

– Наконечник-первый, копье-один ... передаю вводную ... «косилка» с запада... оторваться от противника... прорываться ... западном направлении... пять минут... – пробивается через помехи прерывистый голос взводного. Сергей не разобрал и половины. Тактический блок теряет связь, не может принять пакет вводной. Похоже, РЭБ у противника хлеб ест не зря.

Сергей находит служебную лестницу, вместе с КОПом начинает медленно подниматься, шаря перед собой винтовкой от бедра. Пара «мошек» над головой мечутся по полу и стенам в поисках ловушек. Лестничный марш ощутимо трясет от тяжелой поступи Триста двадцатого. Сердце бухает, как молот, в ожидании неожиданной встречи с чужой мордой в маске. Автодоктор все же решает, что пора вмешаться. Колет спину боевым коктейлем.

«Если эта война еще неделю продлится, определенно я на иглу подсяду», – думает Сергей.

Похоже, южную стену больше никто не держит. Коридор под ними озаряется вспышкой плазменной гранаты – сработал подарочек. Враг уже внутри. Одна за другой в коридоре рвутся гранаты. Выкатываются на захламленный пластик пола едва различимые в дыму силуэты. Триста двадцатый превращает их в тряпки короткой серией из гранатомета.

Сергей уже на площадке рядом с дверью. За ней – захваченный противником первый этаж.

Он спокоен. Хочется выбить ногой дверь вместе с куском стены. Он чувствует, что легко может сделать это. Происходящее вдруг начинает напоминать игру. Ему непременно надо всех убить. Убивать – это же такой кайф. Микрофоны шлема доносят возню за стеной, выкрики на смутно знакомом языке и частые выстрелы из незнакомого оружия. Неясные силуэты на прицельной панораме. Я здесь, я уже близко, уроды!