Ангел-Хранитель 320

Бдительный КОП дважды бухает из пушки. Выхлопы закручивают до потолка клубы пыли. В уличном дыму расцветают вспышки.

– Я КОП-320, опасные животные уничтожены, – докладывает Триста двадцатый. – Опасное животное не распознается электронными средствами. Опасное животное распознается только в оптическом и акустическом диапазонах.

– Круто, Триста двадцатый. Ты мне жизнь спас.

– КОП-320 обещал, что человек Заноза не перестанет существовать. КОП-320 доволен.

– Ангел-хранитель, – устало улыбается Сергей. – Занеси опасное животное в базу. В категорию «снайперы».

– Выполнено.

– Живой, Заноза? – спрашивает сверху Камински.

– Триста двадцатый до ваших снайперов добрался, – отвечает Сергей. – Я для него вроде наживки. Слышь, Камински? КОП говорит, эти твари электроникой не распознаются. Так что только глазками и простой оптикой. Прими к сведению.

– Сейчас сообщу всем циркулярно. Столько они ребят положили! И взводного срезали.

В закопченной груде железа в дальнем углу холла Сергей с трудом узнает остатки Пятьсот первого. Торчат пучки световодов из развороченного плечевого сустава. Оплавленные дыры на торсе. Тусклые снаряды от безоткатки раскатились среди каменных обломков. Чем это его? Вид машины, до конца отдавшей себя людям, вызывает щемящее чувство. Словно собака, что погибла, защищая своего хозяина. Господи, они-то чем виноваты? Внезапно вспомнив, что только что без всяких эмоций шарил по карманам мертвого товарища, Сергей отводит взгляд от покореженной машины.

– Заноза – Пранку, Заноза – Пранку прием, – начинает бубнить в ларингофон Сергей. Пранк не отзывается.

– Слышь, Заноза, у тебя что, с броней проблемы? – снова кричит через пролом в потолке Камински.

– Вроде нет. Тесты проходит, – откликается Сергей.

– Тогда какого ... ты все время мертвецов кличешь?

– Хрен его знает. Лучше думать, что это электроника барахлит.

– Тоже верно, – сплевывая черной слюной, соглашается Камински. – Вон там твой Пранк, у входа. Пушку у него заклинило. А истукан вышел его прикрыть. Уже мертвого защищал. Там как раз пехота прорвалась, он их целую кучу в упор настрелял. Пока патроны не кончились. Тут его тяжелая пехота и достала. Отбивался до последнего. Видел бы ты, как он долбил из пушки без ног.

– Ясно, – кивает Сергей.

Сверху стучит короткая очередь. Хлопает подствольник. – Что там у вас?

– Санчес кого-то увидел. Обкладывают нас, сволочи.

За перебитой бетонной балкой прикорнул солдат в оливково-зеленой форме. Сергей впервые видит врага так близко. Равнодушно разглядывает его, прихлебывая из фляжки. Невысокий. Тяжелая каска с коротким штырьком антенны сползла назад, туго натянув ремешками кожу на подбородке. Почти без брони, если не считать таковой припудренный пылью складчатый бронежилет поверх комбеза. Короткие сапоги с толстой рубчатой подошвой. На поясе сзади тяжелые подсумки с расстегнутыми клапанами. Лопатка в чехле. Скрюченные желтые пальцы без перчаток в последнем усилии стиснули короткий черный карабин. Сергей наклоняется, стараясь рассмотреть оружие внимательнее. Примитивный коллиматорный прицел. Короткая труба подствольника. Похоже, однозарядного. Пластиковый магазин патронов на 20-30. Калибр приличный – под 9 миллиметров. И никакой электроники. Сергей презрительно морщится. Воевать с этим можно, но недолго. От трупа исходит странный незнакомый запах, различимый даже среди вони сгоревшего мяса.

Сергей перехватывает свою винтовку за ствол, толкает темную фигуру прикладом. Тело нехотя заваливается на бок, хвастливо демонстрирует окровавленные лохмотья на спине. Открытые черные глаза внимательно изучают стену.

Справа нарастают звуки боя – остатки взвода пытаются оторваться от противника.

– Заноза, сейчас наша очередь, – голос Камински снова звучит в наушнике. – По команде будь готов открыть огонь прикрытия. Бей по окнам, прижимай снайперов. Ставим дым, прорываемся на запад, в направлении ориентира «башня». «Косилка» на подходе, расчищает тропу. Готовность через минуту.

– Принял, – механически отвечает Сергей.

Далекое, ни с чем не сравнимое «чиф-чиф-чиф» коптера огневой поддержки стряхивает с него оцепенение. Усиленная химией надежда на лучшее пробуждает жажду деятельности. Он быстро счищает с присевшего КОПа грязь и копоть, наспех прогоняет через его стволы раздвижной банник.

В конце концов, он неплохо выдрессирован. У него хорошее оружие. И пока еще есть боеприпасы. Так почему бы не случиться чуду и не позволить ему выбраться из этого ада?

Глава 21.