Ангел Кумус

Когда они поднимались в гостиничный номер – Вол на несколько ступенек сзади – Вера сказала с отчаяньем и грустью:

– Но мы же были близки!.. Мы были так близки… Помните тот вечер? Преферанс…

– Не останавливайтесь, прошу вас, и никаких волнующих воспоминаний, никакого волнения, умоляю!

В номере Вера выпила таблетку. Она теперь пила таблетки по несколько раз в день по настоятельной просьбе Вола. От таблеток она тупела и плохо ориентировалась в предметах, зато уже почти не плакала, часами просто рассматривала голые деревья за окном. Она не знала, что плакала часто ночью, во сне, Вол метался тогда, не зная, куда спрятаться от шороха влаги, словно всасываемой песком – слеза исчезала в подушке, пробежав перед этим по виску Веры и волосам. Иногда его мучили не столько звуки, сколько невероятная способность его тела теперь словно становиться той частицей Веры, которая эти звуки издает, ему даже казалось, что это он своим обнаженным мозгом протискивается между грубыми волокнами ткани, пропитывает их, исчезает, касаясь остатками влаги отвратительных перьев.

– Гусиных. Это гусиные перья, я знаю, какое мучение, – Вол вскакивал, тормошил Веру, отшатываясь при ее глубоком вздохе.

Однажды Вол проснулся от шума дождя. Он так спокойно почувствовал себя, пожалуй, в первый раз с того времени, как Вера с ним. Было тихо – ни звука в его раздувшейся голове – и он испугался смерти, подполз на большой кровати поближе к Вере, стараясь не дышать, прислушиваясь. Ее дыхание, почти незаметное, напомнило распускающийся утром цветок – трудно уследить, но и не поверить нельзя.

Вол расслабился и обнаружил полную неспособность реально оценить обстановку: он так перемучился собственной болью и страшным грохотом в голове, что как только эта боль и этот грохот отступили, он потерялся в пространстве, совершенно не умеющий думать.

“...невозможность полноценной работы. Вероятно, допущена какая-то ошибка.. Непонятно такое сильное воздействие на меня, это не поддается объяснению. А что если?..”

В этом месте то, что представилось Волу, показалось ему таким чудовищно-несправедливым, что он застонал, потом испуганно притих, покосившись на Веру.

“.. Она не изменяется, ничего не происходит – это раз. ЭлПэ не преследует нас, это два, ведь с него стало бы и отнимать! Неужели этот придурок понял что-то лучше меня? Нет, невозможно.”

Вол выбирал минут двадцать между неожиданным спокойствием и необходимостью, вздохнул и потянулся к телефону.

Су ничего не поняла, голос бормотал приглушенно, иногда добавлялся чуть слышный тон музыки.

– Вам кого?

– Дай мне, – ЭлПэ отобрал у Су трубку и ничего не стал говорить, несколько раз требовательное “Але! Але!” взывало раздражающе, наконец, ЭлПэ вздохнул и ответил.

– С вами говорит всемирная ассоциация матерей. Але?! Вы должны пройти регистрацию по распределению…

Вдруг ЭлПэ подумал, что это касается Су и протянул ей, удивленно стоящей рядом, трубку, Су, гримасничая, показала ему язык, и выслушав все, в обалдении положила трубку.

– Кто это был? – она смотрела на ЭлПэ заинтриговано, но без испуга.

– Какая-то ассоциация матерей.. Всемирная. Бред какой-то. Я даже не запомнил по поводу чего надо пройти распределение.. нет, регистрацию по распределению. Ничего не понимаю, а что тебе сказали?

– Что пришлют машину, чтобы мы как можно быстрей прошли регистрацию.

– Машину значит, – ЭлПэ запаниковал тут же, но вино все еще давало о себе знать, двигаться быстро он не мог, Су показалось, что он стал бессмысленно бродить по квартире, натыкаясь на нее, – Машину! И какую именно, не сказали?

– Сказали. С шофером.

– Шофер будет горбун! – закричал ЭлПэ, вытаскивая из шкафа сумки, – Мерзкий тип, лошадник! Он хотел, – кричал ЭлПэ, разбрасывая вокруг себя все, что не годилось в сумки, – он хотел засунуть Мерилин Монро в пупок… Да, вспомнил, кажется, морковку!.. Именно морковку!

– Ну, с таким шофером просто опасно ездить! – Су насмешничала, хотя ничего толком не понимала и трусила.

ЭлПэ застыл на секунду, посмотрел на нее внимательно и понял, что если он не успокоится немедленно, то погубит их обоих. Он принял независимый вид, засунул руки в карманы и ласковым голосом начал:

– Дорогая Сусанна. Нам просто очень, ну очень необходимо хорошенько правильно собраться, быстро выйти из дома и спрятаться куда подальше, – тут он не выдержал больше и заорал громко и визгливо: – Чтобы не сесть в машину к этому шоферу, который хочет засунуть морковку!..

– В пупок Мерилин Монро!!! – заорала последние слова Су, после чего наступила тишина.

Додик занервничал, терся между ними и скулил.

– Ты только послушай, что ты говоришь, – устало взмахнула руками Су, – Если бы кто нас услышал, психушки не миновать!

– Ладно, я ничего не буду объяснять, ты сама сказала, что все это не поддается объяснению, давай просто соберем вещи и удерем поскорей, пока не приехал этот…