Ангел Кумус

Хамид стоял дольше всех, он рассматривал сдохшую черепаху с удивлением, черепаха почти вся спряталась внутри панциря, но задние лапы с большими коготками лежали сзади свободно и почти разложились.

Хамид же и спрятал черепаху в мешок и заправил его под рубаху.

Некоторые заснули на полу, Федя растаскивал их по кроватям, Болт грязно ругался уже когда все улеглись. Плавая в наркотическом дурмане, Хамид чертыхнулся, встал, подошел к Максу и сбросил на пол тряпку с хлороформом.

Макс улыбался во сне…

В личном деле Максима П. были первые упоминания о синем вагоне. Вскользь, как предположение, один из милиционеров после обнаружения вымазанного навозом Макса в посадке, написал в рапорте, что «..этот подросток мог предположительно находиться в неизвестно кем отцепленном и оставленном на пятом пути вагоне нестандартного образца, поскольку имел при себе в нагрудном кармане казенной экипировки направление, медицинскую справку и приказ неизвестного никому учреждения со странной аббревиатурой и печатью. Такие же печати находились на документах, найденных в вагоне в одежде, неизвестно кому принадлежавшей..»

– Эх, Таисия-душа, до чего ж ты хороша! – пропел начальник отделения, потянулся и улыбнулся во весь рот.

Инспектор прищурился. В открытую дверь вошла женщина. Ее силуэт, подсвеченный сзади дневным светом из коридора, больше всего напоминал точеную статуэтку из черного африканского дерева.

– Как вас сюда пустили? – поднялся инспектор.

– Сегодня дежурит тетя Маша, – улыбнулась Таисия и удивленно подняла брови, когда инспектор судорожным движением руки начал сгребать бумаги в кучу и закрыл их первой попавшейся папкой.

Таисия была в черном облегающем платье с глубоким вырезом. На шее, чуть повыше острого выреза, в углублении сходящихся ключиц, двигалась живая темная капля. Присмотревшись, инспектор увидел, что это черная жемчужина в тонком ободочке серебра – почти невидимая на самой обыкновенной леске.

– А я встала пораньше, навела марафет, заправила машину, а вы и не ждали? – резкими движениями Таисия стаскивала с ладоней кружевные короткие перчатки. – Знаете мои расценки?

– Что? – не понял инспектор.

– Вы же меня наняли, а тарифом не поинтересовались. Стольник в час. На весь день – восемьсот. Ночью умножаете на два. Интим – предлагать. За отдельную плату, – уточнила женщина, легонько ткнув инспектора в грудь пальцем.

– А как там детки, Таисия? В порядке?– мстительно поинтересовался начальник отделения.

– В порядке, – голос женщины не изменился, только губы чуть скривились в брезгливой улыбке. – Дети с племянницей мужа.

– Это с какой племянницей? С той, у которой он жил в Петербурге?

– У него одна племянница.

– Да ты с ней, вроде, никогда особо не ладила? – не унимался полицейский.

– Ладила, не ладила… Горе кого хочешь сблизит.

– Ваш муж пропал в Петербурге? – заинтересовался инспектор.

– А кто его знает, – женщина резко развернулась и пошла к выходу, стуча высокими каблуками. – Я буду в машине. Так сказать, жду приказаний.

После ее ухода мужчины помолчали. Запах духов Таисии растворялся в душном запахе преющей бумаги.

– Это ее машина? – спросил инспектор.

– Ее. И гоняет так, что искры из-под колес. Купила в рассрочку, за год выплатила. Ни один гаишник ее не остановит.

– Почему? – удивился инспектор и тут же пожалел, что спросил.

– Все должны. Нет, не деньги. Но все чем-то обязаны. Так живет, что всех повязала. И не придерешься. Кому лекарство редкое достанет, кого к трапу самолета домчит быстрее любого скорого, кому такой торт на свадьбу забацает, что сознание потерять можно. Когда она поняла, что действительно осталась одна, что… что муж пропал, ее как подменили. Была никакая. Так себе. Он ведь ее взял совсем девчонкой, школьницей. А тут! Ни одно мероприятие без нее не обходится. Все достанет. Со всеми дружна. Просто палочка-выручалочка, но дорогая.

– А вы? – инспектор посмотрел в мечтательно затуманившиеся глаза мужчины рядом.

– А что я? – очнулся начальник отделения полиции. – Хотите узнать, чем она меня взяла? Подоспела вовремя. Затащила меня грязного, в крови и в блевотине в свою шикарную машину на заднее сиденье и увезла от неприятностей. Если бы не увезла, сейчас бы я регулировал движение на площади полосатой палочкой, если бы не пнули в отставку.

– На чем остановились? – инспектор раскладывал бумаги.

– На особых происшествиях.

Особые происшествия

…Все кровати были выдраны из зацементированных гнезд и раскиданы как попало. Тумбочки разворочены, постельное белье и грязные темно-зеленые одеяла распластаны на полу, некоторые спинки кроватей скручены, Максу удалось даже погнуть металлические уголки у кроватных сеток.

Все двенадцать человек из этой комнаты стоят ровным рядом, преподаватель и надзиратель в растерянности застыли у дверей, в углу комнаты. Разбивая последнюю тумбочку, сопит Макс, он сидит на полу, расставив толстые ноги, и колотит тумбочкой об пол.

Надзиратель с промежутком в несколько секунд визгливо отдает приказание:

– Прекратить!

Макс сразу же спокойно отвечает:

– Черепаха..