– Я дал тебе информацию на некоего Константина Д., а спустя два часа он обратился в травмпункт с огнестрельным ранением в коленную чашечку. Два листа объяснений написал. Оказывается, на него напал на улице негр, отнял бумажник и прострелил колено!
– Что творится на улицах! – качает Ева головой, – Ты только подумай: среди бела дня!
– А если бы ты его убила нечаянно? Допустим, в момент выстрела он бы сидел, и ты бы попала в грудь! Вот если бы ты его убила, он бы не смог написать эти два листа. И я тогда составил бы на тебя рапорт, в котором должен был указать твой интерес к этому человеку! – Карпелов стучит ладонью по столу.
– Так он и сидел! Все дело в направлении выстрела, – распахивает Ева глаза цвета чуть разбавленных чернил.
– Ну Ева, ну я тебя прошу, – склоняется Карпелов к столу, но женщина не дает ему закончить:
– Это я тебя прошу, дубину милицейскую! Можно сказать умоляю, приезжай, пожалуйста, у меня чистый криминал! А ты? Завален работой, перед коллегами стыдно, что за неделю у тебя раскрыто с моей помощью три мошенничества и два убийства?! Да плевала я на такой гадюшник! – Ева шипит, не отпуская зрачками зрачки Карпелова. – И насчет убийств не беспокойся, майор. Я никогда не убью человека. Потому что я профессионал. Это в вашем ведомстве работают такие странные стражи закона, что стрелять по движущейся цели не умеют! Если я сказала, что попаду в средний палец на правой ноге, в него и попаду! А у вас? При попытке к бегству перебито больше, чем осуждено!
– Ладно. Остался последний шанс иметь тебя всегда рядом. Выходи за меня замуж.
– Исключено. Ты – Орел, я – Плакальщица. Мы несовместимы.
– Это из комиксов? – заинтригован Карпелов. – Что еще за Плакальщица?
Ева, очнувшись, несколько секунд рассматривает близкое лицо. Карпелов смущен, но взгляд выдерживает.
– Это долго объяснять. А мне некогда. Короче, я сплю только со Львами и Оленями. Иногда, в моменты особой тоски, с удовольствием дразню Лисов. А что такое Плакальщица… Позвони ближе к ночи, будет время – расскажу.