Ангел-Маг

– «Наша карета ждет»! – передразнил Дероссиньоль, толкая Ротру в бок. – Во как нынче кадеты заговорили!.. А следовало бы выпроводить тебя в долгий путь под дождем, Дескарэй. Скажи спасибо, что ты с товарищами, которым это может не понравиться. Надеюсь, ты нас представишь?

– Да, мы лучше поедем, – торопливо поклонился Анри. – Меня зовут Дюпаллидэн, а это студентка Имзель и доктор МакНил.

– Приятно познакомиться, – добродушно проговорил Дероссиньоль. – Кое-кто утверждает, будто я много болтаю и ничего не делаю. Так вот, в опровержение всех наговоров я сейчас вас провожу. А Ротру пусть наслаждается бездельем и дальше строчит свою пьесу…

– Не пьесу, а поэму, – поправила Ротру. – И ты в любом случае меня отвлек, так что лучше наших посетителей отведу я. Они слишком молоды, и, боюсь, даже краткая маленькая прогулка в твоем сомнительном обществе может оказать тлетворное влияние на их души…

– «Краткая маленькая» – плеоназм, так лучше не говорить, – заметила Доротея.

– Слышу голос истинной учености! – воскликнула Ротру; она была всего на три-четыре года старше наших друзей. Подхватив Доротею под ручку, она кивнула Дероссиньолю. – Отпирай же дверь, мой добрый товарищ! Впусти холодные ветры вовнутрь, а нас выпусти!

– Вот так всегда, – заворчал Дероссиньоль. – Вырывают победу прямо из рук!

Открыв дверной глазок, он бдительно выглянул наружу и лишь после этого отпер и распахнул дверь. Со двора действительно ворвался холодный вихрь – там успело сильно похолодать, и это особенно чувствовалось после тропического тепла оранжереи.

– Давайте быстрее! – поторопил Дероссиньоль, начиная уже смыкать створки. – Нечего тепло выпускать!

23

Дождь оказался ледяным. Четверо друзей, сопровождаемые Ротру, спешили вдоль стены теплицы, пересекая пятна мутного света под застекленными фонарями, развешанными через каждые двадцать шагов. Они пытались держаться под свесами крыши, чтобы избежать потоков воды, захлестывавших стоки. Получалось не всегда, и постепенно все промокли до нитки.

Дрожа от холода, они завернули за угол Карусели, добравшись до запертой решетки в западном конце Южной аллеи. Там стояли два мушкетера, закутанные в непромокаемые плащи, но все равно замерзшие и недовольные. Услышав пароль, они пропустили четверку, а Ротру радостно поспешила в благословенное нутро оранжереи.

Южная аллея представляла собой узкий проход между Каруселью и королевской Счетной палатой. Здесь крыши смыкались на высоте семи этажей, ненадолго давая укрытие от ливня. Темноту разгонял лишь одинокий факел на полпути.

– Начинаю думать, что звиссы правильно сделали, устроив у себя республику, – пробурчал Анри, впрочем позаботившись, чтобы не услышала Агнес. Никаких шуток о королевской власти мушкетерка не признавала.

На том конце прохода обнаружилась новая решетка и опять мушкетеры, нахохлившиеся под плащами. Мокрые и основательно замерзшие посетители наконец оказались в Восточном дворе, где и бросились под ближайший портик – благо двор с трех сторон окаймляли крытые колоннады. Сейчас там толпились придворные, не имевшие сил или денег искать себе иное пристанище, а может, избегавшие покидать дворец из страха, что не будут допущены обратно. Они стояли сгрудившись у полудюжины больших железных жаровен; огонь поддерживали дворцовые слуги – отверженцы с золотыми ленточками на одежде и корзинами дров на спинах.

Обычно дворик даже в столь поздний час бывал полон. Просители беседовали, танцевали, занимались музыкой, оттачивали фехтовальное мастерство, упражнялись в верховой езде. Холодный ливень всех разогнал с открытого места по галереям. Широкая площадка посередине осталась совсем пустой. Там виднелись лишь две кардинальские кареты, каждая была заложена шестеркой. Кони стояли укрытые ярко-красными зимними попонами – их пришлось вытащить на месяц раньше обыкновенного. От лошадиных спин валил пар.

– А вот и леди Дейемс, – сказала Агнес, указывая рукой.

Молодая альбийка пришла сюда каким-то другим путем, счастливо избежав сырости. Она куталась в плащ с капюшоном – темно-синее, на меху, шерстяное воплощение тепла и уюта. Мушкетер и поборник вели ее сквозь толпу придворных – те липли к ней, как болотные мошки. Раскланивались, мели шляпами пол, всячески привлекали внимание… Леди Дейемс ни на кого не смотрела.

Отверженец с золотой ленточкой подошел к Агнес и предложил всем четверым зонтики из промасленной кожи, чтобы дойти до кареты. Однако пока ребята их раскрывали, дождь принялся колотить еще сильнее и громче. Дохнуло холодом – и ливень сменился здоровенным градом.

– Бежим! – крикнула Агнес и первая бросилась вперед.

Кучеры, прятавшиеся под прикрытием карет, выскочили наружу, хватая лошадей под уздцы: даже прекрасно выученных кардинальских рысаков обеспокоило усиление непогоды.