Ангел-Маг

Крыша постоялого двора успела обрушиться, но стены еще стояли, предоставляя подобие укрытия от снега и ветра. Отверженцы сразу занялись делом: сложили костры из развалившихся стропил, полили маслом из фонарей – и вскоре во всех четырех углах внутреннего дворика запылало жаркое пламя. Начали раздавать воду и съестное. Другое дело, что многие отверженцы сразу заснули, устроившись как можно ближе к огню.

Агнес и Симеон направились к Анри с Доротеей. Их непосредственные охранники либо слишком устали, либо просто не сочли нужным останавливать пленников. Четверо поприветствовали друг дружку усталыми взглядами и уселись в северо-восточном углу, наслаждаясь теплом костра.

Им довелось провести в тишине и покое всего несколько минут. Подошел молодой вожак Ночных Трудяг. Они уже слышали, как отверженцы называли его по имени – Биском, а иногда еще королем. Парень был довольно красивый, властный и – что весьма необычно для отверженца – не нес на себе видимых следов прежних болезней или увечья.

– Вам известно, зачем вы ей? – спросил он, стоя спиной к огню и сверху вниз глядя на пленников.

Вопроса о том, кто такая «она», не возникло – ему даже не пришлось коситься туда, где под аркой когда-то помещались ворота. Там стояла Лилиат, окутанная ярким ангельским светом. Она смотрела вверх, на дорогу. Ей не было дела ни до тепла костров, ни до пищи и воды, раздаваемых во дворе.

– Нет, – ответила Доротея, когда стало ясно, что другие разговаривать не торопятся. – А ты тоже не знаешь?

Биск не ответил. Просто стоял и смотрел на них.

– Она вправду Лилиат? – спросила Агнес.

– Что?.. – воскликнул Анри, вскидываясь.

Доротея лишь молча кивала, как если бы только что услышанное само собой разумелось.

– Она – Дева Элланды, – подтвердил Биск.

– А ты кто такой? – спросил Анри.

– Я – Ночной Король Лютейса, – ответил Биск с едва заметной улыбкой. – Сознаюсь, я слегка удалился за пределы моего королевства. А сейчас советую вздремнуть: очень скоро мы двинемся дальше.

– К храму Паллениэля Достославного? – спросила Доротея. – Что она там хочет устроить?

Биск передернул плечами и двинулся прочь, коротко бросив Ночным Трудягам, сидевшим поблизости:

– Спать по очереди. Я хочу, чтобы с них глаз не спускали.

Четверо друзей видели, как он подошел к Лилиат, все так же смотревшей вперед, на дорогу.

– Давайте-ка действительно отдохнем, – предложила Агнес.

Она поглядела на ближайших отверженцев: те, похоже, пропустили распоряжение Биска мимо ушей, возможно, из-за того, что он ни к кому конкретно не обратился. Ночные Трудяги укладывались, собираясь поспать.

– Если сядем спиной к спине, – продолжала Агнес, – сможем опереться один на другого…

Они так и сделали, немного поерзав по земле. Несколько мгновений спустя Агнес потихоньку сражалась с путами Доротеи, а Симеон уже освободил руки Анри.

– Не двигайтесь, – шепотом предупредила Агнес. – Сейчас мы снова все завяжем, но посвободнее и так, чтобы они ничего не заметили. Держитесь осторожнее, не вздумайте руками размахивать! Дождемся удобного случая и сбежим…

– Я соблюдаю осторожность! – возмутилась Доротея.

– Ты знаешь, зачем мы ей, Доротея? – беспокойно спросил Анри. – В смысле, на что ей именно мы?

– Думаю, это из-за того, что я вижу в нас, – шепотом отозвалась Доротея.

Симеон согласно кивнул.

– В нас и в отверженцах, – продолжала Доротея.

Тут ей пришлось замолчать: порыв ледяного ветра понес дым от костра прямо на них. У всех защипало глаза и запершило в горле. Потом ветер снова переменился, и Доротея сказала:

– И еще в монстрах. В них оно тоже есть.

– Правда? То же самое? – прошептал Симеон.

– Ну, скажем так, с вариациями на ту же тему…

– А в Лилиат?

– Нет. Она другая, – сказала Доротея. – Совершенно другая. В нас искры, а в ней цельные ангелы, причем много…

– Так что в нас такое? В нас, в отверженцах, в чудовищах… и вообще? Другие ангелы?

Доротея перевела дух.

– Нет. Я думаю, это один и тот же ангел… вернее, его осколки, рассеянные во всех… кажется, это даже не ангел… это Архангел!

Воцарилась жутковатая тишина. Все подумали об одном и том же, но молчали, пока Симеон не прошептал слово, придав ему вопросительную интонацию, словно до сих пор не мог поверить:

– Паллениэль?..

34

– Здесь угли еще теплые, они ушли не более четверти часа назад, – сказала Вотье и пинком загнала обратно полено, наполовину вытянутое из кострища. Дерево занялось пламенем.

Рошфор кивнула. Оглядевшись, она увидела, как оживают все четыре больших кострища: ее поборники пытались воспользоваться теплом и укрытием от непогоды. Они так устали, что гнать их вперед представлялось просто бессмысленным. Как бы того ни хотелось их капитану.

– Отдыхаем здесь ровно один час, – объявила Рошфор. – Дерамбуйе! Всем выдать еды и подогретого вина. Вотье, расставь дозорных выше и ниже по дороге. Ходить по трое, меняться через каждые двадцать минут. Это мы должны застать их врасплох, а не наоборот!