Ангел-Маг

И они пошли, держась плотной группой. Ализон с подручными следовали позади, но не вплотную. Бо́льшая часть отверженцев ушла вперед вместе с Лилиат. Люди старались не отставать от нее, как если бы присутствие Девы Элланды могло защитить их от чудищ. Однако и в хвосте процессии хватало народу. Слишком много, чтобы попытаться бежать. Здесь некуда было скрыться, негде занять позицию для последнего боя. Всюду кругом – лишь снег, лед и камень. А впереди – замерзшее озеро да иззубренный ледяной водопад.

Полчаса спустя они подошли к берегу. Ветер совсем улегся, и небо совершенно очистилось, так что над головами сияла безоблачная синева, украшенная золотым солнечным шаром. Солнце даже пригревало немного. Отверженцы стаскивали одеяла, ставшие лишними, сворачивали их и вешали на плечо. Понемногу отступило и мрачное отчаяние, царившее ночью. Оно происходило от изнурения, страха и напряжения. Под ясным солнечным небом не осталось места гнетущим эмоциям.

Пленники, шедшие нога за ногу, так, чтобы только не выдать себя, понемногу смещались в самый хвост растянувшейся людской вереницы. По льду идти медленно оказалось даже проще. У Доротеи принялись разъезжаться ноги, в конце концов она не удержала равновесия, да еще и подкатилась прямо под ноги Анри, тот наткнулся на нее и тоже упал. Симеон просто сел на мягкое место, мало не проломив лед. Агнес рассмеялась, глядя на них, и тем отвлекла на себя внимание Ализон, пока трое Ночных Трудяг поднимали упавших.

Лилиат уже добралась до противоположного берега. Она двигалась летящей, легкой походкой, словно на коньках скользя по льду. Отверженцам, следовавшим за ней, до подобной грации было далеко. Они то и дело поскальзывались, падали и с руганью поднимались.

Перед самым выходом на сушу Лилиат остановилась. Она чем-то напоминала гончую собаку, вернувшуюся в конуру, к полной миске: стояла с высоко поднятой головой и нюхала ветер, не сводя глаз с храма. Постояв неподвижно, она прикрыла глаза и повернулась по кругу. Спустя несколько мгновений резко подняла веки и свирепо уставилась на запад, где в разгар лета озеро изливалось за край.

– Монстры! – бросила она, точно плевок. И гневно воздела руки. – Чудища!

– Где? – спросил Биск, встревоженно озираясь.

– По водопаду лезут! – ответила Лилиат. – Я и не предполагала, что они способны…

Она смотрела на озеро, на длинную цепочку отверженцев… заметила пленников, то и дело падавших на лед у дальнего берега озера.

Ее рот скривился и оскалился в рыке:

– Живо! Четверку мне сюда! Живо!..

Биск закричал так, что его голос далеко раскатился над озером:

– Скорее! Поднимайте их! Вперед!.. Бегом!..

Тут он увидел еще кое-что, да такое, что челюсть просто упала. Он повернулся к Лилиат, чтобы сообщить ей, но она и сама все заметила.

Агнес как раз обернулась через плечо посмотреть, много ли поблизости отверженцев. Кажется, подворачивался шанс на побег, довольно призрачный, но какое это имело значение? Рядом находились только Ализон и ее троица, несколько отставших поодаль… Глаза Агнес сузились. Это не были отбившиеся отверженцы! Это не были чудища! Это подходили солдаты в алых плащах, отороченных рыжей лисой. А по сторонам – четверка разведчиков в кожаной одежде. Они припадали на колено, наводя длинноствольные охотничьи ружья…

– Ложись!.. – заорала Агнес, выдергивая руки из ослабленных пут и лицом вниз бросаясь на лед. Остальные, которых как раз собирались в очередной раз поднять, тотчас последовали ее примеру.

Резкий треск выстрелов… глухие удары метких пуль, крики подстреленных… Отверженец, стоявший рядом с Агнес, прижал руки к животу и завалился на лед. Мушкетерка тотчас рванула к нему на четвереньках, чтобы завладеть его ножом и пистолетом. Мигом взведя курок, она навела ствол на Ализон-Тэ. Та, ошалев от неожиданности, лишь тупо смотрела на поборников, ринувшихся по дороге вперед. Агнес нажала на спуск, но последовал лишь слабый щелчок да невнятное шипение – порох успел отсыреть. Ализон крутанулась, выхватывая свой собственный нож, и кинулась на Агнес, но Симеон подставил ей подножку.

Агнес пырнула Ализон, оставила нож торчать, и выхватила клинок отверженки из медленно раскрывавшейся ладони. Вскочив, девушка наполовину добежала, наполовину проскользила по льду туда, где Анри боролся с отверженцем. Он изо всех сил удерживал вооруженную руку громилы, пытавшегося всадить ему в грудь кинжал. Агнес ударила нападавшего под ребра и отбросила прочь. Симеон схватил последнего оставшегося караульщика, перезаряжавшего пистолет, поднял его и шваркнул об лед.

– Всех положили? – задыхаясь и оглядываясь, спросила Агнес.

Ближайшие отверженцы находились в добрых тридцати или сорока шагах от друзей.

– Мертвы либо без сознания, – подтвердил Симеон.

Сняв с головы шляпу, он помахал поборникам. Его-то они вряд ли с кем-нибудь спутают!