Ангел мой

- Мистер Арджент, добрый день! Это Эдриан Харрис. Я звоню, чтобы сообщить вам, что Стайлз Стилински, обучение которого вы оплачивали лично, на днях забрал документы и срочно вернулся в штаты по требованию отца.

- Спасибо, что поставили меня в известность, - недовольно ответил Джерард, отключая телефон.

Арджент предполагал, что отправив в свою частную школу, тайно готовившую охотников, этого наглого щенка, тем самым поставит жирную точку в событиях двухлетней давности. Вернувшись вместе с Уиттмором в тот злополучный вечер в свою комнату, они обнаружили пропажу ценного контейнера, который мог забрать именно этот фермерский сынок, скрывавшийся в тот момент в помещении, где заключалась сделка.

- Вот ведь тварь неблагодарная! – бесновал Арджент, набирая номер Уиттмора.

- Дэвид! Это Арджент! – рявкнул Джерард. - Тебе известно, что тот любопытный сопляк твой племянник в спешном порядке покинул мою частную школу в Канаде?

- Да-а, жена что-то такое говорила, - мямлил Уиттмор.

- Меня интересует, где это щенок сейчас?! У него мой товар и он слишком много знает!

- Его отец продал одному миллионеру двух породистых лошадок, отправив Стайлза на неопределенное время к нему в имение помочь за ними присматривать.

- Как его фамилия? Я знаю большинство миллионеров нашего и соседнего штата, - сухо спрашивал Арджент, в душу которого закрадывалось подозрение, что он уже знает ответ, и ему это не нравится, совсем не нравится.

- Некий Питер Хейл, - пробубнил Уиттмор на том конце провода, не видя, с каким остервенением, чуть ли не до хруста, Арджент сжал трубку мобильного, швыряя его о противоположную стенку своего кабинета.

«Снова эти гребаные Хейлы, ставшие самой богатой и уважаемой в штатах семьей оборотней!» - думал Джерард, с трудом успокаиваясь.

Им рано или поздно станет все известно. Имея на руках неопровержимые улики и показания мальчишки, прилюдно намекнувшего Ардженту о нарушении правил и норм перемирия, а так же торговли смертельным для оборотней ядом, они могут обвинить его в тайном заговоре и привлечь к суду.

И чем быстрее Арджент разберется с этим клятым сученком и узнает где он дел компрометирующий Джерарда контейнер, тем спокойнее он будет спать по ночам в своей собственной кровати, а не на тюремных нарах. В достижении цели любые средства хороши. Нужно будет сказать Кинкейду, чтобы он взял на себя эти хлопоты. И вообще, это долбаное перемирие между охотниками и волками слишком затянулось.

- Как там, у Корнелия Непота?* - спросил Арджент у самого себя, откладывая книгу рецептов и беря в руки свой меч, начиная его натачивать куском абразивного камня, - «Si vis pacem, para bellum» (хочешь мира – готовься к войне (латин.))

Приготовление изысканного мясного фрикандо под соусом из соловьиных язычков, придется пока отложить. У Джерарда Арджента напрочь пропал аппетит.

***

Поместье Хейлов. Несколько недель спустя.

Вернувшись из школы, где Стайлзу, к слову, очень нравилось учиться, он стал подниматься к себе в комнату, как услышал громкую музыку, доносившуюся из спортзала. Неслышно подкравшись к открытым дверям помещения, Стайлз уставился на оголенного, в одних шортах и кроссовках Питера Хейла, под мелодию «Wicked Game» в исполнении группы H.I.M., качающего гантели, жмущего штангу в позе лежа и делавшего подходы и упражнения ко всем существующим в помещении тренажерам.

Мелодия, видать была одной из любимых Хейла, так как мужчина поставил ее на повтор.

- Мир объят огнём и никто не спасёт меня, кроме тебя,

Желание толкает глупцов на странные поступки,

Я никогда не думал, что мне будет нужен кто-то, подобный тебе,

И я и не думал, что мне будет кто-то нужен вроде тебя.

Нет, я не хочу влюбляться. Этот мир обязательно разобьет мне сердце… - подпевал Хейл, весьма неплохим голосом, сражаясь с тяжелыми железяками.

Стайлз с замиранием сердца смотрел на подтянутое, накаченное, без грамма жира и обвисшей дряблости, почти идеальное тело мужчины. Грудь Питера была сильной и гладкой с небольшими светло-коричневыми сосками, далее шел плоский в кубиках пресса живот. Но больше всего Стилински восхищала Хейлова шея! Крепкая, мощная, словно бычья, переходящая в трапециевидную мышцу спины.

Увидев, как напрягается все его тело от физических нагрузок, парню захотелось оказаться рядом, зарыться носом в эту бесподобную шею, уловить неповторимый, чуть горьковатый запах дорогого одеколона, попробовать кожу на вкус, слизывая языком солоноватую капельку пота. Стайлзу до одури, как малолетке, захотелось оставить на шее Хейла несколько засосов, свидетельствующих о необузданной страсти и сумасшедшем желании большего.

Парень не заметил, как музыка резко стихла, а Питер, вытирая полотенцем лицо и свою, мать его, божественную шею, улыбнувшись, обратился к Стайлзу:

- Не хочешь присоединиться?

«Пипец, он что, мысли мои читает?» - думал Стилински, продолжая мяться на пороге.

- Тренажеры, штанги, гантели, все, в полном твоем распоряжении! Бери, пользуйся!

Видя, что Стайлз тупо продолжает играть в молчанку, Хейл, закинув полотенце на плечо, стал приближаться к выходу.