Ангел-мститель (СИ)

— Ну, если ты в сентябре приедешь, — рассмеялась я, — то я еще буду вполне в пределах досягаемости.

— Значит, я приеду в сентябре, — пообещал он. — Мне, кстати, и с Мариной нужно побыстрее встретиться.

О, вот уж воистину удача повалила — в компенсацию за все мои двухнедельные страдания и переживания!

— А у тебя уже и с ней дела появились? — замаскировала я под шутку свой давно уже не удовлетворенный интерес к Марининой жизни.

— Ну, кто же откажется расширять свой бизнес? — также легко отшутился он.

— Я так понимаю, она вам с Анабель понравилась? — зашла я с другой стороны.

— В целом, да, — подтвердил он. — С деловой точки зрения она — блестящий партнер: четкий, целеустремленный, видящий перспективу и не останавливающийся на достигнутом. Я не сомневаюсь, что работать с ней будет одно удовольствие. Кстати, я все больше убеждаюсь, что все разговоры о милых домашних славянских женщинах — не более чем миф. Что же до других ее интересов… — Он замолчал.

Так-так-так, чует мое сердце, что сегодня случится у меня прорыв по всем направлениям. Я затаила дыхание.

— Она выбрала далеко не самый… простой путь их реализации, — продолжил через пару мгновений Франсуа. — И мне кажется, что на нем ее достойные восхищения деловые качества могут оказаться… чрезмерными. Я не уверен, что ей и там следует настолько прямо идти к своей цели и настолько не бояться никакого риска. Анабель постоянно напоминает мне о… Стасе — я правильно запомнил имя? — но я всего-навсего человек… — Я прямо увидела, как он развел при этих словах руками.

— Ты тоже считаешь, что ее нужно контролировать? — уныло спросила я.

Он, похоже, понял, о ком я говорю.

— Мы с Анабель считаем, — ответил он, — что ее не стоит оставлять один на один с ее идеями. В ней слишком громко… по известным причинам… говорит желание доказать свою состоятельность — не исключено, что оно может заглушить в ней доводы рассудка. Контролировать каждый ее шаг, пожалуй, не стоит — она этого просто не допустит — но присматривать за ней нужно. И быть в постоянной готовности, если придется воззвать к ее разуму. Анатолий, кстати, разделяет нашу точку зрения, — помолчав, добавил он.

Да?! Он чью угодно точку зрения разделит, кроме моей! И что же это получается — он тогда у Светки к ее разуму воззвал… результативно, после чего присматривать за ней взялся… в полной готовности задержаться на работе? Посадив при этом меня под домашний арест? Чтобы я с ним дуэтом не взывала — он же у нас всегда был любителем сольных выступлений! А то, что мне первой до нее достучаться удалось — уж до разума или совести, не знаю, и в его, между прочим, защиту! — это ничего? Ну, все — сегодня вечером в программе мой сольный концерт будет. В трех частях. Без антракта. Чтобы встречные аргументы придумать не успел.

Когда мой ангел вернулся домой (опять позже обычного!), я встретила его в прихожей. Прислонившись для устойчивости к стене, сложив руки на груди во избежание преждевременного перехода от слов к делу и плотно сжав губы, чтобы не вылить на него сразу весь поток возмущения.

— Ты чего? — спросил он, удивленно глянув на меня.

— Я думаю, — отчетливо произнесла я.

— Значит, существуешь, — усмехнулся он, подходя ко мне.

Ах, он еще и издеваться будет? Я выставила перед собой руку — указательным пальцем кверху — как заградительный барьер. Он заинтересованно склонил голову к плечу.

— Я думаю над тремя сложными вопросами, — уточнила я, не опуская указательный палец.

У него задрожал подбородок. — Одновременно?

— Я думаю над тем, — не поддалась я на провокацию, — с каких пор в твои обязанности стало входить мое трудоустройство. Я думаю над тем, — разогнула я и средний палец, — чем ты занимаешься после работы в глубокой тайне от меня. Я думаю над тем, — за средним пальцем последовал безымянный, — не связаны ли эти занятия с неожиданным — для меня, разумеется — уходом Марины в подполье.

— Ага, — понимающе кивнул он. — Ну, пошли на кухню.

Ну, это уже вообще! Хотя, с другой стороны, спасибо, что не в гостиную — там наши переговоры всегда моим поражением заканчиваются. Я быстро последовала за ним, пока и он об этом не вспомнил.

На кухне он кивнул на стул.

— Сидя, разговаривать удобнее.

Так, понятно — либо что-то такое происходит, что я в обморок грохнуться могу, либо хочет заранее с толку сбить. Я поерзала, усаживаясь понадежнее, и принялась мысленно повторять три своих вопроса, чтобы не забыть от неожиданности, что, собственно, я должна сегодня выяснить.

— Прежде чем я отвечу на твои вопросы… Я отвечу! — повысил он голос, как только я рот открыла. — Как часто ты за эти две недели в зеркало заглядывала?

— Каждое утро в ванной! — возмутилась я намеком на то, что я еще и за собой следить перестала.

— И что ты там видела? — насмешливо спросил он.

— Две стены, дверь, угол ванны, занавеску… — старательно принялась перечислять я.

— А зомби среди этих объектов случайно не заметила? — живо поинтересовался он.

— Кого? — опешила я. Добился-таки своего!