Ангел на плече

— Это Черная плеть, — неожиданно проговорил Бреон, уткнувшись взглядом в столешницу. — Жрецы плети это называют крылья Илисара. Еще одна душа к Черному паладину на службу отправилась. — Наемник тяжело вздохнул и с силой сцепил пальцы.

Над столом повисло тяжелое молчание.

— Продолжай, — сотник глянул из подлобья на Сария.

Они сняли страдальца с дерева и похоронили согласно обычаям, как и первого охотника, затем со всей осторожностью двинулись дальше. С тропы сошли, крались вдоль нее, не отходя далеко, хоронясь в густом подлеске. Мужчина отметил, что помимо орочьих и гоблинских следов, заметили едва заметные отпечатки узких ног. Такие обычно оставляют темные эльфы или следопыты из людей, след лесного или обычного эльфа в лесу не обнаружит никто, он (лес) защищает своих детей от чужих глаз.

Сабира нашли перед входом на саму поляну. Он был сильно избит и ранен, лежал связанный на самом краю старой заимки. В груди торчало два обломка стрел, кто-то обломил тонкие древки, наверное, мешали вязать парня. Охотничий дублет был изрублен и валялся неподалеку от раненого. Когда его обнаружили, он еще дышал, разбираться в следах и осматривать поляну со старой избой никто не стал, соорудили носилки и скорым нагом отправились назад в Лужки. Еще оставалась надежда донести охотника живым, а там уж Анисья своими травами с помощью Единого на ноги его и поставит.

Они успели. Знахарка так и сказала, еще пару часов и не выжил бы. Жена его ревела как белуга, да все причитала, пока травница ей настой не дала, молодка тут же без чувств и рухнула прямо у крыльца. Они ее к той же Анисье в дом и снесли, да рядом с мужем положили.

Фрол резко махнул рукой, обрывая Сария.

— Странно, почему они Сабира не убили или в жертву не принесли? — вопрос был адресован Бреону, несколько пар уставились на наемника.

— Кабы знать сотник, — мужчина просто пожал плечами. — Кабы знать.

— Ладно, остальное утром обговорим, — подытожил Лужсковский голова.

Фрол поднялся из-за стола и, взяв в руку наполненный Марфой кубок, тихо проговорил:

— Мертвые уже отправились в загробный мир, а куда их души попадут после этого только одному Единому да Творцам ведомо. Павших помнить надо, но дела живых важнее. Этот мир суров и жесток, но таким его создали боги и не нам смертным на них да на судьбу свою роптать. Мертвым честь и слава, а нам надо о тех, кто сейчас по земле ходит думать. Семьи свои беречь да потомство свое правильно растить, чтобы потом отцу с матерью надежной опорой и защитой были.