Ангел от Кутюр

Подхватив её на руки, Жан-Пьер отнёс Настю в спальню, с наслаждением вдыхая свежий запах её кожи. Пространство любви раздвинулось беспредельно, впустив в себя лавину эмоций, горячих прикосновений, поток вздохов. Счастье требует простора, оно не вмещается в тесные границы самой большой кровати. Жан-Пьер физически ощутил, как мир двух прижавшихся друг к другу тел из интимного, замкнутого в себе, кипевшего жаркой кровью превратился в необъятный, развёрнутый, раскрывшийся всеми порами наружу и дышавший так глубоко, как не дышал никогда…

«Какое чудо…Она подарена мне свыше…»

Их слияние было наполнено неторопливой нежностью. Настя отдавалась де Бельмонту не так, как в прошлый раз. Всё её существо требовало помощи, она искала спасения в этом соединении, черпала из него силу, чтобы насытившись любовью, как земля насыщается живительной влагой, вернуть эту любовь троекратно. Она отдавалась мягко и вместе с тем пронзительно, подолгу удерживая своё наслаждение на высшей точке, не срываясь на резкие движения, плавно вдавливая мужчину в себя и так же плавно переливая свою энергию обратно в него…

Потом настала тишина, в которой отчётливо слышалось тиканье часов.

– Теперь всё хорошо, – потёрлась Настя щекой о плечо Жан-Пьера. – Какая всё-таки я глупая…

– Ты успокоилась?

– Не думала, что могу так из-за фильма… Это кино меня разбередило… А там ведь ничего страшного, просто мысль о смерти стала внутри меня раскручиваться, оплела меня всю…

– Если тебя пугают такие мысли…

– Не нужно, не говорите ничего… – и тут же поправилась. – Не говори, – и закрыла она его рот поцелуем, чтобы он не ругался.

Они долго лежали, прислушиваясь к глубокому дыханию друг друга. Потом Настя, кружа ладонью по его животу, задала неожиданный вопрос.

– Как ты думаешь, в наши дни может появиться новая Жанна Д`Арк?

– А новый Христос? – ответил Жан-Пьер вопросом на вопрос.

– Почему ты сравниваешь их? Разве они похожи?

– Они оба – символы, не более.

– Ты не веришь, что они были на самом деле? – Настя перевернулась и села на кровати, поджав ноги под себя. Её спина выгнулось, голова втянулась в плечи, будто воплотив в себе всю глубину заданного вопроса.

– Наверное, они были, – с неохотой ответил де Бельмонт, – но не такие, как их нарисовали художники и писатели.

– Значит, выдумка? А как же люди верят? Как же религия?

– Поверить можно во что угодно. Ты читала Воннегута? Помнишь «Завтрак для чемпионов»? Помнишь его рассуждения о женских трусиках и о порнографии? Прекрасно написано. Так коротко, легко и вместе с тем убедительно никто не доказывал, что людей можно заставить уверовать в любую чушь.

– Я не читала Воннегута, – громко сказала Настя и выразительно развела руками.

Жан-Пьер услышал досаду в её голосе.

– Тебе скоро наскучит со мной, – проговорила она и легла на бок, прижав коленки к животу. – Я ничего не знаю, ни в чём не разбираюсь. Я пустая. Со мной скучно. Я ужасна…

– Не будь такой, – прижался он к ней.

Она молчала.

– Ты просто очень юна, но скоро ты узнаешь всё, что должен знать нормальный человек.

– Вот ты и сказал это, – пробормотала Настя.

– Что сказал?

– Что я не нормальный человек.

– Глупышка, – поцеловал её в шею. – Если б мне так казалось… Если бы я хоть на мгновение усомнился в тебе… Неужели ты полагаешь, что я смог бы увлечься пустышкой?

Она медленно повернулась к нему лицом. Губы подрагивали. Настя хотела сказать что-то, но не решалась.

– Ты умница, – шепнул он ей прямо в ухо.

Она прижалась ухом к его губам, будто старалась не потерять ни крупицы прозвучавшей мысли.

– Думаешь, я буду… буду, как… Мне хочется знать всё, что знаешь ты, чтобы мы на равных говорили. Не хочу выглядеть дурой!

Он навис над ней на локтях и прикоснулся губами к её рту.

– Я обещаю тебе, – проговорил Жан-Пьер, – обещаю сделать всё, чтобы ты не чувствовала… чтобы не было досады… чтобы ты взлетела…

***

Через два дня у Насти состоялась очередная фотосессия, после которой девушка предстала перед де Бельмонтом с ярко накрашенным лицом и чёрными лаковыми волосами. Этот новый образ ей так понравился, что она оставила его и после съёмки.

– Свободна на целый месяц, – лучась детским счастьем, заявила она. – Вся твоя.

– Тогда едем.

– Куда?

– В Канн. Логинов оставил мне два пригласительных на фестиваль.

– На кинофестиваль? – она захлопала в ладоши. – Боже, как здорово! Я мечтала об этом.

– А потом махнём в Сан-Тропе.

– Зачем?

– Отдыхать. У меня там дом, – объяснил Жан-Пьер и засмеялся. – Фамильное гнездо.

– На море? – Настя, пританцовывая, закружилась на месте.

– Сколько дать тебе на сборы? Возьми лишь необходимое. Остальное докупим на месте.

– Ты знаешь, сколько это – необходимое? Если бы ты сказал: хватай купальник и ничего больше… А вдруг танцы, бал? Такое возможно, правда? Как я могу ничего не брать?

– Ты права, – согласился он. Её серьёзность забавляла его.

Она потребовала несколько часов для сборов, а когда он приехал к ней на квартиру, она всё ещё перекладывала свои кофточки и платья с место на место, требуя совета и помощи Жан-Пьера.

– А какой у тебя дом?

– Увидишь

– А много у тебя там друзей?

– Узнаешь.