Ангел от Кутюр

Они садились на велосипеды и наперегонки мчались к берегу, то проваливаясь в густые тени деревьев и пальм, то вылетая на сияющее солнцем пространство, от чего в глазах начинало рябить. Настя почти никогда не бросалась в воду сразу, она любила насладиться видом набегающих волн и лишь потом, насытившись видом морской пены, входила в море. Она редко окуналась сразу, чаще заходила медленно, постепенно погружаясь в воду и давая де Бельмонту возможность налюбоваться её красивым телом, едва прикрытым лоскутами бикини.

На песке всегда лежали выброшенные на берег водоросли, и Насте нравилось поддевать их пальцами ног.

– Они приплыли из самых глубин, Жан-Пьер. Они видели то, что не видим мы, люди. Ты представляешь? Они плавали где-то там, глубоко и далеко, а теперь лежат тут, беспомощные и усыхающие.

Де Бельмонт кивал. Порой ему казалось, что он не понимал, о чём она говорила, ему нравилось слушать её голос, а слова не имели значения. Поэтому часто он не отвечал, а только кивал, нередко кивал невпопад. Её голос, её смех, её молчание, её юность – всё казалось ему необыкновенным.

– Желающих искупаться-то мало, – смеялась Настя, выходя из воды.

– Ещё не сезон. Через пару недель на пляже невозможно будет найти свободного места.

Настя посмотрела на густо шевелившиеся мачты многочисленных яхт.

– У тебя есть яхта?

– Нет, это дорого.

– Жаль, мне очень хотелось поплавать на яхте.

– Это не проблема, – заверил он.

Почти ежедневно де Бельмонт знакомил Настю с новыми людьми. Узнав о появлении Жан-Пьера в Сан-Тропе, отдыхающие «сливки» общества завалили его приглашениями.

Насте нравилось общество и внимание, которое она получала там. Она также любила разглядывать лица людей, прислушиваться к их голосам, угадывая их характеры, она забавлялась ими, они возбуждали в ней какие-то фантазии. Если кто-то не устраивал её, она тут же забывала о нём, выбрасывала из головы и не всегда могла вспомнить про такого человека, даже когда Жан-Пьер напоминал ей. Иногда на людях она говорила де Бельмонту «вы», но он не поправлял её, понимая, что в данную минуту ей почему-то хотелось держаться более официально. Иногда она позволяла себе излишнюю нежность при посторонних, и он принимал эту нежность с готовностью.

***

– Настя, твоя мечта сбывается. – Де Бельмонт показал Насте визитную карточку с написанными на ней словами приветствия. – Вечером ты поднимешься на борт океанской яхты.

– Правда? Кто приглашает?

– Мадам Бланш Лиьнер. Нас ждёт фуршет. Помнишь, мы видели вчера огромную белую яхту, входившую в залив?

– Неужели? А кто она, эта Линьер? Твоя школьная подруга?

– Почти. Жена моего друга детства. Теперь он – крупнейший финансист.

– Важные люди сойдутся?

– Серьёзные, – согласился Жан-Пьер.

На пристани, при входе на огромную яхту, с которой доносилась музыка, стояли два крепких человека, похожих манекены, и сверяли имена гостей со списком приглашённых.

– Добрый вечер, месье, рады видеть вас, проходите. Добрый вечер, здравствуйте…

Едва поднявшись на борт, перед ними появилась высокая худощавая брюнетка, выглядевшая значительно моложе своих пятидесяти лет. На её шее переливалось колье из крупных бриллиантов. Поприветствовав де Бельмонта и отпустив несколько искренних комплиментов в адрес Насти, она проплыла к другим гостям. Бланш Линьер регулярно устраивала званые обеды в своей парижской квартире и в двух виллах на Лазурном берегу. И никто не отказывал ей. Мужчины с удовольствием флиртовали с Бланш, но все делали это дружески, без малейшего намёка на настоящий сексуальный подтекст. О ней говорили, что она умела быть настоящим другом, но все хорошо знали, что и врагом она могла быть опаснейшим. Её страстью был джаз, поэтому на борту играл небольшой джазовый оркестр, играл весело, будоража кровь.

Де Бельмонт ловил завистливые взгляды мужчин.

– Обрати внимание на вот того лысого толстяка, – рассказывал он на ухо Насте.

– Который уводит сейчас даму в чёрном? – уточнила она.

– Прелюбопытнейший тип. Анри Браганс, банкир.

Лысый мужчина в тёмно-синем костюме вёл невысокую красивую женщину, крепко держа её за локоть. Если бы Жан-Пьер не обратил на него внимание Насти, она бы не заметила, что женщина шла против своей воли, что толстяк буквально волок её за собой, настолько сильной была его хватка. При этом он вежливо улыбался, ничем не выдавая своего раздражения на спутницу.

– Он страшный ревнивец, этот Браганс, – пояснял де Бельмонт.

– Это его жена?

– Жозефина любит выпить и сразу начинает любезничать со всеми. Вот и сейчас, видно, стрельнула глазками в чью-то сторону. Живи мы в девятнадцатом столетии, Браганс вызывал бы на дуэль всех подряд. А так он отыгрывается на жене.

– Колотит её?

– С синяками Жозефину никто не видел. Но под замком он держит её неделями.

– Бедняжка.