Ангел с железными крыльями

– Доктор, пропустите их! – громко сказал я. – Пожалуйста!

На какое-то мгновение наступила тишина, затем дверь широко распахнулась и на пороге появилась плотно сбитая фигура в полицейском мундире. За ним виднелся еще один человек средних лет, подтянутый, жилистый, в темно-синем костюме из английского сукна. Усики аккуратно подрезаны, густые волосы расчесаны, аккуратно лежат. Стоило ему войти, как в палате запахло хорошей парфюмерией. Лицо приятное, а вот глаза холодные, как у змеи. Полицейский мне понравился больше. В возрасте, но ещё крепкий и подтянутый, он имел цепкий и внимательный взгляд. Усы и коротко стриженная бородка в сочетании с носом картошкой и круглым лицом делали его немножко похожим на лубочного Деда Мороза. Пристав поискал глазами стул, но, не найдя, оглянулся на дверь. Как только стало понятно, что он искал, я сказал:

– Стул в углу, за сложенной ширмой.

– Спасибо.

Сел пристав аккуратно, без излишней барственности.

– Разрешите представиться: Дмитриев Степан Валерьянович, участковый пристав, в чье ведение входит и парк.

– Смокин Илья Степанович, – вслед за ним представился человек в штатском платье.

Я сразу отметил, что он официально не представился.

«Следователь? Нет, тот бы представился. Скорее всего, жандарм».

– Богуславский. Сергей Александрович.

– Сергей Александрович, не могли бы вы рассказать, что случилось вчера в парке.

– Извольте.

После моего короткого рассказа на некоторое время воцарилось молчание.

– Итак, по вашим словам получается, Сергей Александрович, что вы вступились за честь женщины.

В голосе пристава не было ехидства. Да и глаза, в отличие от его напарника, смотрели на меня в большей степени благожелательно.

– Да, Степан Валерьянович.

– Это все, конечно, хорошо, но в драке, которую вы учинили, серьезно пострадало три человека, которые сейчас лежат в больнице.

– Не учинил, а просто выполнил работу полицейских: спас девушку из рук хулигана. Или вы как-то по-другому можете назвать действия черносотенца?

– Господин Богуславский, вам бы адвокатом работать. Уж больно ловко вы уходите от ответа на вопрос, а заодно и от ответственности! – неожиданно вступил в разговор Смокин.

– Илья Степанович, а вы, в каких чинах служите?

– Это неважно. Здесь я нахожусь для того, чтобы оказать посильную помощь Степану Валерьяновичу в расследовании этого происшествия, если мне покажется, что оно выходит за обычные рамки.

Слова «мне покажется» были особенно выделены в его фразе.

– Зря туман наводите, господин из жандармов. Для меня ваше появление очень даже ясно и понятно. Пояснить мои слова?

Пристав понятливо молчал, понимая, что вопрос не ему предназначен. Жандармский офицер сначала скривил губы в иронической улыбке, но потом нехотя процедил:

– Извольте, господин частный сыщик.

– Для начала вы уж как-нибудь определитесь, господин из жандармов, кто я. То ли адвокат, то ли частный сыщик, – мои слова вызвали легкую улыбку на лице пристава, благо, что жандармский офицер не мог ее заметить, так как продолжал стоять за его спиной. – Ладно, оставим эти препирания. Черносотенцы специально пришли, чтобы спровоцировать рабочих на драку. Дальше, по вашему сценарию, должна была появиться полиция и всех арестовать, после чего парней в черном отпускают, а рабочих начинают запугивать. Глядишь, вместо одного иуды в группе их станет двое или трое. Вы тут же победный рапорт по начальству отправите: не зря деньги получаю – работаю. Вдруг все ваши планы пошли коту под хвост, и вы, понятное дело, разозлились. Будет этот Богуславский у меня плакать горькими слезами! И вот вы здесь. Если что не так, поправьте меня, господин Смокин.

Тот какое-то время внимательно смотрел на меня, потом спросил:

– Это же надо такое придумать!

– Так я не прав или нет? – ответил я вопросом на вопрос.

– Не мне судить, ведь это ваше предположение, а не мое, – ушел от ответа жандармский офицер. – Только ведь эти пустопорожние домыслы к протоколу не подошьешь, а вот факт драки, учиненной вами в общественном месте, основан на показаниях живых свидетелей! Да-с! Что вы на это скажете, сударь?!

Я посмотрел на полицейского.

– Даже так? – я деланно удивился. – Степан Валерьянович, вы что на это скажете?

Участковый пристав чувствовал себя несколько неловко под моим настойчивым взглядом.

– Официального документа пока нет, Сергей Александрович, но есть заявления, скажем так… пострадавших. Пока мы пытаемся обосновать дело на их свидетельствах.

– А кроме пострадавших, других показаний свидетелей драки у вас нет?

Полицейский тяжело вздохнул. Ему явно не хотелось играть роль марионетки, навязанную ему жандармом.

– Так показания есть или их нет? – уже напрямую спросил я его.

– Есть, – ответил мне пристав, глядя в сторону. – Девять показаний в вашу пользу.

Я посмотрел на Смокина.

– Господин жандарм, что вы там говорили насчет протокола и зачинщика драки?

– В моем понимании все так и происходило, сударь.

– За клевету можно и к ответу привлечь. Вы об этом не подумали, Смокин?