Ангел сердца

Он не закончил фразу, оборвавшись на полуслове и обернувшись к своим напарникам. Те согласно кивнули на его молчаливый вопрос, словно только и ждали этой команды. Я не знала, что это значит, но понимала, что ничего хорошего этот знак для нас не сулит.

Воспользовавшись моментом, я мельком взглянула на Диму, пытаясь понять, что всё это значит. Он бросил на меня короткий взгляд и подбодрил улыбкой – чуть заметной, едва коснувшейся губ, но это придало мне сил и уверенности в том, что счастливый конец в этой истории всё же возможен. Пусть мы пропустили первую часть про «жили долго и счастливо», но, похоже, вторая часть про «умерли в один день» вот-вот сбудется.

А может быть, Дима сумеет договориться, и мы останемся живы?! Судя по всему, он знаком с этим подонком. Вот только откуда? Учились в одной школе? Жили неподалеку? Были знакомы несколько лет?

Стебач снова повернулся к нам лицом, и вновь принялся внимательно сканировать меня взглядом. Мне стало тошно, хотелось сделать что-нибудь непристойное для молодой воспитанной девушки вроде меня, например, плюнуть ему в лицо, но я стояла не шелохнувшись, и только мой яростный взгляд, направленный на этого гада, говорил всё сам за себя. Я бы убила его, если бы могла.

– Может быть, твоя девчонка окажется умнее тебя, как думаешь? – усмехнулся парень-стебач, обращая на меня свой взгляд. – Хочешь вступить в ряды борцов-народовольцев? Сомневаюсь, что он рассказывал о нас с положительной стороны, – небрежный кивок в сторону Димы. – Но, если в двух словах, то скоро в стране будет новая власть. Справедливая. Мы начали борьбу с этого города. У тебя есть шанс присоединиться.

Стебач чуть склонил голову, ожидая моего ответа. Неужели он действительно верит в то, что я могу прямо сейчас броситься к ним в объятия и принять их фашистские лозунги за единственно верную идеологию? Принять их – сбросивших на головы людям взрывчатку? Их – заставивших людей бежать из родных домов и прятаться в убежище? Их – стоящих сейчас перед нами и угрожающих нашим жизням, но при этом делающим вид, что они справедливые, щедрые, народолюбивые?

– Ты – ничтожество! – выплюнула я, не боясь смотреть ему в глаза. Может быть, это будут последние слова в моей жизни, но, по крайней мере, они будут звучать гордо и умру я свободной. – Вы все идиоты! О какой борьбе идет речь? То, что вы творите с людьми – преступно! И какими бы идеями вы не прикрывались, ваше сборище – шайка убийц, для которых человеческая жизнь не имеет никакой ценности.

– Дура! Мы дарим людям свободу и равноправие.

– Свободу в чем? Вы убиваете их, принуждаете принять навязанные вами идеи! А равенство? В горе? В лишениях?

Невооруженным глазом было видно, как стебач на глазах закипает. Его лицо налилось краской, глаза возбужденно расширились, губы невольно сжались в тонкую полоску. Судя по всему, такого яростного отпора он не ожидал. Поделом ему! Я могла бы собой гордиться. Если бы не знать, что ждет меня за эти высказывания.

Пару секунд он стоял, сжав челюсти и сжигая меня своим взглядом. Наконец, справившись с собой, он выдавил усмешку и обратился к Диме снисходительным тоном.

– У-у-у, какая недобрая у тебя подружка. Она, конечно, не в курсе, на что ты пошел ради неё?

Дима молчал, стоя ровно, как на параде, и продолжая сжимать мою ладонь. Я опять ничего не могла понять, но от прямого вопроса воздержалась. Сейчас не время.

– Ладно. Девчонку мы отправим в наш лагерь, там разберутся, что с ней делать…

– Не смей её трогать, – леденящим душу голосом произнес Дима.

На миг у меня возникло ощущение, что они говорят на равных. Но ведь этого не может быть, мы бессильны против них, и Дима не мог не понимать этого.

– А это уже мне решать, – хмыкнул стебач с довольной ухмылкой, делающей его лицо ещё более мерзким и отвратительным. – А ты, если хочешь спасти свою шкуру, будешь работать на нас, как и договаривались.

Я начала понемногу сопоставлять сказанное и меня настиг ещё больший ужас. Дима был с ними заодно, но в последний момент передумал. Он – стебач!?

И вот уже паззлы в моей голове сложились воедино, к несчастью, выстроившись в наводящую ужас картину. Вот почему он так хорошо знал, что эти люди с медицинскими повязками на руке – вовсе не врачи, что телефоны прослушиваются и по ним можно определить местонахождение, что в этом доме с витражами какое-то время будет спокойно. С последним он, правда, просчитался…

И всё-таки он зачем-то спас мою жизнь. Возможно, для прикрытия. Может быть, теперь он намерен взять меня в заложницы? Или откупиться мной? Зачем-то ведь я ему нужна! Уж явно не просто так, теперь в этом можно не сомневаться. Стебачи ничего просто так не делают.

В голове упрямо вибрировало одно слово: «Стебач, стебач, стебач». Я не могла соединить его вместе с образом Димы в своей голове.