Ангел сердца

– Данила? А меня Надя, – я протянула ему ладонь. Надеясь расположить к себе, но мальчик лишь покосился на мою руку и не пошевелился.

– А где твоя мама? Почему ты один? – так и не дождавшись рукопожатия, продолжила расспрашивать я.

И тут он снова заплакал. Причем ещё громче, чем в прошлый раз.

Я услышала негромкие шаги и резко обернулась. Но, обнаружив, что это всего-навсего Дима, облегченно выдохнула. Парень остановился рядом со мной, и я бросила на него растерянный взгляд.

– Мы не можем его оставить, – прошептала я, хотя понятия не имела, как и куда мы сможем повести ребенка. С нами не безопасно. Но и остаться на месте нельзя. – Мы заберем его.

Похоже, против этого Дима не возражал, но для начала было бы неплохо успокоить мальчишку, а я понятия не имела, как. Конечно, я любила детей, но мне не приходилось иметь с ними дела. Поэтому теперь я со странным беспокойством протягивала руки к малышу, приговаривая ласковые слова и опасаясь, что нас могут услышать те, кто не должен слышать, а мальчик кричал всё сильнее. Его лицо покраснело, по щекам ручьями текли слезы. Я сама готова была расплакаться от беспомощности. Но в этот момент вмешался Дима.

– Дай-ка, – он немного неловко подступился к ребенку, а затем подхватил его на руки и заговорил с ним серьезно, будто с ровесником. – Ну, чего ревешь?

Малыш моментально широко открыл глазенки и с удивлением уставился на Диму. Он пару раз, по привычке, судорожно всхлипнул, но плакать уже перестал.

– Где твоя мама?

Нижняя губа Данилы опять задрожала, и Дима тут же сменил тактику.

– А ты на самолетиках умеешь летать? – и тут же в одну секунду опустил его вниз, почти до самой земли, а потом так же резко приподнял вверх, издавая при этом звук мотора.

Малыш засмеялся, и Дима повторил эту нехитрую манипуляцию снова.

– Летал так?

– Нет, – признался Данила.

– А ещё хочешь?

– Хочу.

– Ну тогда вот с этой тетей пока побудь, её зовут Надя. А я скоро приду, и мы с тобой опять полетаем на самолетиках, ладно?

Малыш серьезно кивнул, как будто в самом деле заключал важную сделку.

– Только не плакать, договорились?

Последовал ещё один кивок, после чего Дима выпустил мальчика из рук и обернулся ко мне.

– Побудьте здесь, а я попробую поискать его маму, – негромко произнес он. – Скорее всего, неподалеку находится убежище, и она попросту за ним не уследила.

– Только недолго, пожалуйста, – попросила я на выдохе.

Мне было страшно оставаться одной, да ещё и нести ответственность за жизнь ребенка. Но подброшенная Димой мысль о том, что неподалеку люди вселяла надежду на скорое избавление от малой части проблем. По крайней мере, мы будем находиться под защитой государства. Хотя прежде я тоже верила, что государство сможет нас защитить, но в его броне оказалась пробоина.

Когда Дима скрылся за домами и его шаги стихли, я вновь взглянула на своего неожиданного знакомого.

– А сколько тебе лет, знаешь? – спросила с улыбкой, присаживаясь перед ним на корточки, чтобы быть одного роста. Так вроде бы лучше устанавливается контакт.

Данила загнул большой палец и показал мне оставшиеся четыре.

– Вот сколько, – важно заявил он.

– Ух ты, большой какой! И в садик уже ходишь?

Он отрицательно покачал головой.

– А почему не ходишь? Дома сидишь?

– Угу. С мамой.

Я боялась, что после слова «мама» он опять начнет плакать, но нет. Неужели Дима так на него подействовал? Прямо авторитет! Это немного покоробило меня, но я лишь хмыкнула в ответ на собственные мысли и снова сосредоточилась на стоящем передо мной маленьком человечке.

– Ты не замерз?

В ответ Данила отрицательно покачал головой, не сводя с меня серьезного, совсем не детского взгляда. Мне даже стало немного не по себе.

– А кушать хочешь?

На этот раз он часто-часто закивал головой, и я улыбнулась.

– А у меня с собой картошка есть. Ты любишь картошку?

Снова кивок.

Я достала из газетного кулька небольшую картофелину, чтобы Дане было удобно её держать и протянула малышу.

– Держи, кушай.

Он произнес: «Спасибо», чем тронул меня до глубины души, и немедленно начал откусывать картошку небольшими кусочками с разных сторон. Я облегченно вздохнула: на пару минут у нас есть занятие, а потом, стоит верить, вернется Дима и обрисует дальнейшие перспективы. Может быть, он сумеет найти Данину маму.

На самом деле мне было сложно представить, как мать могла бросить ребенка одного. Замерзай, голодай, умирай сама, но береги своего детеныша – ведь это заложено в природе и животного, и человека! Единственным разумным ответом на это было всё то же – их встретили стебачи и забрали с собой, а ребенка оставили здесь. Наверно, с ним слишком много проблем, по их мнению. И всё-таки мне не хотелось в это верить.

Я смотрела на жующего картошку Данилку с большими серыми глазами, маленьким симпатичным носиком, светлыми бровками домиком, и мне невольно хотелось улыбаться. Ради таких крох и стоит жить и бороться!