Ангел шторма

Пришлось ждать Кеймана целый час после репетиции. К счастью, суета в театре и не думала утихать. Перед показами все работали в усиленном режиме. Только Марьяна отправилась поспать перед ответственным днем, а вот Клиффорд признался, что никогда не спит перед выступлениями.

– Еще с Земли. Лучше проведу ночь тренируясь, чем буду нервничать, что все сорвется.

Мы долго сидели, обсуждая Землю. Сравнивали любимые фильмы, музыку, я расспрашивала парня о местах, где он бывал. Пожалуй, самая главная печаль, связанная с прошлым миром: я так и не увидела его красот. Не побывала у чудес света, не прошлась по утренней Праге, не понежилась на белоснежном песке у океана. Я и в Штормхолде мало путешествовала, но здесь мне казалось, что впереди вся жизнь. А вот на Землю я уже вряд ли вернусь.

– Закончила? – Кейман возник из ниоткуда, я даже вздрогнула. – Идем. Как тренировка?

– Я бездарность, лишенная пластики и чувства ритма, но в целом хорошо. А как твоя встреча?

– Неплохо. У вас будет новый преподаватель.

– И что станет вести?

– Расширенный курс темной магии.

– А… а Яспера?

– Она уходит со следующего года.

Я даже споткнулась от неожиданности.

– Уходит? Но… я думала, она не может уйти…

– Она должна работать на корону. Пойдет в стражи.

– Я… не знаю, что сказать.

Надо бы попрыгать и в ладоши до кучи похлопать, но почему-то на душе противно.

– Она знала, чем грозит ее поведение. Это осознанный выбор. Может, в страже ей будет лучше. Хотя, конечно, я не скажу, что в восторге. Стражи станут первыми, кого бросят в пекло, когда Акорион выйдет из тени.

– Мне жаль.

– Да. Мне тоже.

До апартаментов шли в тоскливом молчании. Не могу сказать, что мне будет грустно, если Яспера уйдет. Дышать определенно станет легче, я перестану бояться наткнуться на демоницу в коридорах или сцепиться с ней снова из-за какой-нибудь ерунды.

Но грустно будет Кейману, даже если он сам подтолкнул ее к уходу. А мне не нравится, когда ему грустно. Я к нему привязалась. Это открытие оказалось таким неожиданным, что вкупе с известием об уходе Ванджерии окончательно смахнуло сон. Вместо того, чтобы нежиться в ванне или сладко спать под невесомым теплым одеялом, я стояла на балконе. Смотрела на магические огни ночного Флеймгорда и думала, что мир вокруг стремительно меняется.

– О чем думаешь? – на балкон вышел Кейман.

– О преподавателе предсказаний.

– Да ладно?! Он же толстый и старый. Я думал, у тебя вкус получше.

– Он сказал мне кое-что на последней паре. Выразился так, словно… словно знает обо мне чуть больше, чем остальные. И сказал, что я должна научиться жить с ней.

– С ней?

– С собой. С ней. Я не знаю, я запуталась. Но все чаще прихожу к мысли, что он отчасти прав. И если я продолжу воспринимать Таару как другую личность внутри себя, то превращусь в сумасшедшую. А если осознаю, что она и я – одно и то же…

– То станешь кем-то третьим.

– То перестану ее бояться.

– Нет смысла бояться мертвых.

– Не в этом мире. Один почти мертвый мальчик кошмарил меня и подглядывал в душе полгода, а последствия психоза одной мертвой девочки разгребают спустя пару тысяч лет.

– Ты сегодня пессимистка?

– Ты нашел мужчину, который на меня смотрел?

– Нет. Его никто не видел. Если он и смотрел, то быстро смылся. Поглядывай по сторонам. Возможно, увидишь снова. Если что, скажи.

– Хорошо.

– Держи.

Кейман словно забыл о бокале с вином, который принес с собой. Я с сомнением посмотрела на него и покачала головой.

– Мне нельзя перед показом.

– Сколько нельзя, я тебе не дам. Я всегда отмечаю конец семестра.

Я так редко пробовала вино, что не смогла отказаться. Приятный джемовый аромат добавил к красивой картинке еще капельку уюта. Не было бы так тоскливо на душе, я бы порадовалась каникулам. Отработаю завтра – и можно будет бежать по магазинам, выбирать всем подарки. Вопрос, что бы такого подарить Кейману, все еще остается открытым. Бутылку хорошего алкоголя? Кто бы помог в нем разобраться! Надо будет спросить Рианнон.

Рядом вдруг что-то грохнуло, с такой силой, что даже балкон затрясся. От неожиданности я вскрикнула – и бокал выскользнул из ослабевших пальцев. На белоснежном мраморе растеклись безобразные красные ручейки.

– Извините, пожалуйста! – пропищала какая-то девушка, быстро развеивая разыгравшуюся земляную кошку, опрокинувшую какую-то вывеску.

– Вот блин! – пробормотала я. – Бокал жалко.

Опустилась на колени, чтобы собрать осколки. Разлитое вино по взмаху руки Кеймана испарилось.

– Оставь. Горничная уберет.

– Нет уж. Во мне еще жива солидарность, я когда-то убирала за такими же криворучками.

Собрала все самые крупные осколки, а когда поднялась, поверх ладоней легли руки Кеймана. Пожалуй, я испугалась в несколько раз сильнее, чем минуту назад, разве что бокал не уронила. Ему бы не пошло на пользу второе падение.

Никогда не умела вести себя достойно в таких ситуациях. Хотя их и не случалось до тех пор, пока я не попала в Штормхолд.

– Что? – подняла голову, надеясь рассмотреть в глазах мужчины ответ.

Но там была только совершенная, безукоризненная тьма.

– Хочу тебя поцеловать.