Ангел (СИ)

Я прекрасно понимаю, чего она хочет, короткое общение с практикантками даром не далось, она приобрела запретные знания и спешила ими воспользоваться. Я и сам этого хочу! Страстно, безумно, как бездомный щенок, оставшийся без мамки и ищущий сиську везде, где приткнется. Может быть, это хороший выход из нашего положения? Мне нужно постараться оставить отношения на уровне поцелуев, пусть даже эти поцелуи окажутся за пределами всех мыслимых норм морали. Но не более того! Если периодически выпускать из неё пар, это не повредит физиологии неразвитого организма растущей женщины, но кто знает, что станет с её мозгами? В кого она превратится, после таких экспериментов? Плевать! Я хочу! И не могу с собой ничего поделать. Тем более, она сама уже задирает полы прозрачного пеньюара, медленно и изящно. Наклоняюсь, делаю ей слоника в оголенный пупок. Света затаенно смеется, тихим смехом проститутки, которая с большим трудом, таки убедила клиента побыть с ней за определенную плату. Трогает ладошкой мою щеку, как бы, ласково подбадривает: "Ну чего же ты, дурашка, это же, так приятно!" А второй рукой, большим пальцем цепляет за резинку трусиков, давая понять, что разрешает сделать мне это. И я, сорвался. Сдернул невесомые трусики, они и слетели легко, в одно движение. Впился взглядом в вожделенное место. Света, гладит меня по голове, теребит пальцами волосы, и сама затихла, затаилась в нетерпеливом предвкушении чуда, которое обязательно должно с ней произойти. Я не решаюсь сделать первый шаг к новым, еще более острым отношениям, лишь смотрю на маленькое, изящное творение природы, которое повзрослев непременно станет моим прибежищем и утешением, а сейчас нельзя, как бы ни хотелось, как бы не тянуло. Мгновения спрессовались в неповоротливое, глухое безвременье, тягучее сомнение перед выбором всего нашего последующего будущего. Боже мой, что ж я творю? Ну, подай же мне хоть один знак, чтобы понял, что хочу невозможного. Шарахни меня своей молнией, чтоб поджарилась кожа и сплавились кости! С трудом наклоняюсь и лишь легонько, едва коснувшись губами, трогаю, целую запретное.

- Ещё, - шепчет Света, и шепот походит на стон, - ещё.

Она испытывает оргазм? Или имитирует, как ее учили извращенные практикантки? А вообще, испытывают ли оргазм дети? Не помню... Когда я начал мастурбировать? Какие испытывал ощущения?

Света дрожит, выгибается дугой и мышцы ног напряжены до предела, шепчет, шепчет взахлеб, частит невнятно, в нетерпеливом ожидании лавины:

- Еще... Еще... Еще... Еще...

Потом:

- Я умираю! Дядя Сережа... Я умираю...

Размякла. Всё... Поднимаю голову смотрю ей в лицо, выискивая хоть чуточку счастья. Она слабо улыбается.

- Тебе хорошо?

- Мне хорошо... мне хорошо... мне хорошо...

И через несколько мгновений вырубилась, уснула на полуслове.

- Спи, моя маленькая принцесса. - шепнул я, целуя её в лоб, укрыл одеялом.

А потом закрылся в ванной и онанировал под шум воды душа как занюханный зек в одиночной камере. В голове стояла картинка, как ни пыжился вызвать другие - возбужденное лицо Свети и алые губы шепчут: "Еще! Еще! Еще!" Другая женщина не проявлялась ни при каких усилиях. Только пару раз на мгновение появлялась Марина и Света ее вновь заслонила властно и безраздельно. Я и перестал сопротивляться. Хоть так, слить в канализацию переполняющий спермотоксикоз, но прямого контакта не допустить. "Ну, как тебе?" - язвительно спрашивает внутренний голос. Странно, абсолютно странно. Я не испытываю угрызений совести! Ожидал очередного всплеска самоедства и запилов, но ничего подобного нет. Сейчас я поступил плохо, очень плохо, так плохо, как никогда в своей жизни. Но мне, хорошо! Завернувшись в банный халат сел в кресло, чтобы видеть спящую Свету, взял компьютер, продолжить работу над панорамой.

Так. На чем остановились? Глаза! Отражение их в начищенном участке рельсы. Эта главная деталь картины, весь смысл, ради чего все и затевается. Сделать так, чтобы под разным углом зрения было отражение разного состояния души. Как в калейдоскопе. Повернешь на один градус - страх, еще немного - надежда, а если немного видна девочка, расставившая руки, как птица крылья - то решимость любой ценой победить, перейти на ту сторону. Как сделать так, чтобы, не меняя выражения лица, протащить столько разных идей? Думай, на то и голова.

В дверь постучали... Даже не постучали, а тихо поскреблись. Кто там еще, так поздно?

- Кто там? - спрашиваю, приблизившись к двери.

- Сережа. Это я.

Верка. Голос пьяный, но агрессии не чувствуется.

- Что тебе надо?

- Открой. Очень серьезный разговор есть...

- Все серьезные разговоры, в трезвом виде.

- Пожалуйста... Мне очень нужно...

- Хорошо, - открываю дверь, - только не шуми, Света спит.

Она пришла сама, без своего сморчка. Видать врезал, порядочно, вывел из боеспособности. Молча указываю ей на кухню, но она всё равно заглядывает в комнату, на диван, где спит Света, вытягивает шею, глаза влажнеют, вот-вот разрыдается: "Доченька..."

- Давай, на кухню, - поторапливаю её, нет у меня столько времени, смотрины устраивать, - что хотела?