Ангел скорой помощи

По плану в отделении были практические занятия с докторами, проходящими курс повышения квалификации, в их группе нашлась парочка активистов, оттеснившая Костю от операционного стола. Обычно он отстаивал свое место первого ассистента, а сегодня покорно встал на крючки и всю операцию размышлял, радостны ли величие и достаток, если дома тебя ждут со светской любезностью и нет доверия и тепла, и какая вообще это странная штука – человеческое тепло. Оно не выражается словами, не доказывается поступками, вообще никак не проявляется материально, но ты сразу понимаешь, когда его нет.

Так и не придя к однозначному выводу, Костя решил, что сутки слишком маленький срок и абсолютно необходимо отложить решение до соревнований по ориентированию. Он просто не имеет права расставаться с Надей сейчас, перед состязаниями, которые для нее оказались так важны! Пусть она сначала порадуется победе, а потом уж…

По заведенной практике он заехал домой, переоделся в спортивный костюм и отправился бегать в парк возле Надиного дома.

Не успел он сделать полкружочка, как появилась она, в своих красных шароварах и брезентовой ветровке, белой от старости. Увидев ее, Костя обо всем забыл и вообще перестал понимать, как мог в здравом уме хотеть с ней расстаться. «Это все ночные кошмары», – решил он.

Сегодня папа Женя отбыл на сутки, оставив им тренировочное задание, и Костя с Надей честно побежали по маршруту, но вдруг дождик, с утра довольно убедительно накрапывавший, зарядил всерьез.

– Зайдем ко мне, переждем, – сказала Надя.

Костя замялся. Он еще ни разу не бывал у Нади дома.

– Пойдем, – она взяла его за руку, – а то промокнем, простудимся и вообще никуда не побежим.

«А и ладно, – решил Костя с мрачной обреченностью, – пусть все случится сейчас. Сделаем, и обратного хода уже не будет. Уже буду я стоять не перед выбором, а перед необходимостью, а там как-нибудь и утрясется все с папой. И с карьерой, в конце концов, не на помойке же я себя нашел. Сам пробьюсь. Все пробились, и я пробьюсь».

Надя жила в панельной пятиэтажке с узкой лестницей и непременной теплой вонью из подвала.

Из-за того, что угловая, квартира Нади отличалась от стандартных и состояла из большой комнаты в два окна и маленькой, почти кельи, зато отдельной комнаты.

Костя вообще неуютно чувствовал себя в чужих домах, но у Нади ему сразу понравилось. Из-за окон в квартире казалось светло и просторно, и вообще с порога становилось ясно, что здесь живут добрые люди. Надя сказала, что маленькая комната ее, а большую делили отец с братом, но сейчас брат в армии, и папа роскошествует один.

Костя надеялся, что она позовет его к себе, но Надя быстро прошла на кухню и поставила чайник, посадила его за стол, а сама скрылась в своей комнате, чтобы через минуту вернуться в том самом синем платье, в каком ходила с ним в кафе.

– Хочешь ужинать? – спросила она.

Потянув Надю за руку, Костя усадил ее к себе на колени.

– Нет, – сказал, переведя дух после долгого поцелуя, – ужинать не хочу.

– Тебе, наверное, тяжело меня держать.

Она хотела встать, но Костя удержал ее за талию.

– Ничего, силовая тренировка. И ты легкая.

Они снова поцеловались. Надя так доверчиво прижималась к нему, так ласково обнимала, что Костя растерял всю свою решимость. Не нужен ему отчаянный прыжок в бездну, чтобы быть с любимой женщиной. Зачем привязывать себя цепями обязательств, если он и так всем сердцем стремится к ней.

Он осторожно положил ладонь ей на грудь. Надя вздрогнула, выпрямилась, лицо ее застыло, и Костя убрал руку.

Засвистел чайник. Надя встала, выключила газ и потянулась за заваркой.

– Давай попьем?

– Конечно! Попозже только, – он поднялся вслед за ней, взял из рук жестяную коробочку и отложил в сторону.

Надя улыбнулась, и Косте вдруг сделалось жутко, сердце екнуло, как бывает, когда летишь во сне.

Он выключил свет.

За окном шумел дождь, барабанил по жестяному подоконнику. Вода струями лилась по оконному стеклу, в лучах уличного фонаря отбрасывая на Надино лицо причудливые тени.

Казалось, стена воды отделила их от всего остального мира.

– Так хорошо с тобой, – сказал он.

– И мне с тобой тоже, – Надя прижалась к нему, – только немножко страшно.

– Не бойся, – сказал Костя хрипло, – будет, только когда ты разрешишь.

– Не в этом смысле.

– А в каком?

Она улыбнулась:

– Не знаю… Просто я никогда не думала, что буду такой счастливой.

– Я тоже, Надя. Поэтому я тоже боюсь.

– Не бойся.

Костя снова притянул ее к себе на колени и вдруг ощутил соленый вкус вечности.

– Ты знаешь, Надя, если мы срочно не попьем чай, то я за себя не отвечаю, – сказал он, отступая, хотя в тесной кухне делать это было некуда.

Пригладив волосы, она взяла банку с заваркой и застыла, будто недоумевая, откуда у нее в руках появился этот предмет и с какой целью.

Вдруг раздался звонок в дверь. Костя с Надей вздрогнули и переглянулись.

– Ты кого-то ждешь? – прошептал он.

Она покачала головой. Звонок прозвучал еще раз, противно и настойчиво.