Ангел Смерти

– Да что я могу толком помнить при такой боли! – неодобрительно фыркнул Худяшов. – Но вроде нареканий у меня к ним нет. Привезли, обследовали. Вроде не хамили. Палата была отремонтирована, санитарке жена после операции, конечно, доплачивала за уход. Туалеты, когда начал вставать, вроде чистые были. Мыли их регулярно. Ну а питание – оно, как всегда, никакое. Мне жена еду приносила. – Семен Аркадьевич нахмурил брови и, подозрительно взглянув на Андрея, спросил: – А с чего такие вопросы? Вы вроде из серьезной организации, с чего бы такой разговор?

– Я расследую дело, связанное с профессиональной деятельностью сотрудников больницы, и мне интересно независимое мнение пациентов, проходивших в ней лечение, – уклончиво ответил Андрей, не спеша переходить к сути своего визита.

– Но почему вы обратились именно ко мне? – не переставал въедливо допытываться Худяшов.

– Вы не единственный, к кому мы обратились. Нас интересует мнение людей различного возраста и социального статуса. Но все же наиболее объективным мне представляется мнение человека образованного, зрелого, здравомыслящего, с достаточным жизненным опытом, – неторопливо подбирая нужные слова, Андрей наблюдал, как на хмуром лице Семена Аркадьевича явственно вырисовывается понимание собственной значимости и возникает выражение самодовольства.

– Тогда понятно, – кивнул он. – Но что именно вас интересует?

– Например, меня интересует подробный рассказ о вашем поступлении в больницу и о предоперационном осмотре. Насколько быстро, четко и профессионально сработали врачи?

– Это вопрос скорее к Татьяне, – разочарованно поджал губы Семен Аркадьевич. – Она тогда с врачами общалась.

– Я не уверена, что могу достаточно объективно оценить чью-либо работу, кроме своей, – поджав так же чопорно губы, заявила Татьяна Викторовна. Андрей уже знал, что она возглавляет некую химическую лабораторию в НИИ химических волокон и композиционных материалов и считается хорошим специалистом и жестким руководителем. – И тем не менее у меня нет претензий к персоналу больницы. Когда встал вопрос о срочной операции и нам немедленно понадобились деньги на ее оплату, врачи, видя мои затруднения, сами предложили выход из ситуации. А юрисконсульт и вовсе сработала на удивление быстро и грамотно, так что Семино лечение нам не стоило ни копейки.

– А должно было?

– А как вы думаете? – едва заметно усмехнулась Татьяна Викторовна. – У вас разве имеется впечатление, что в наше время в нашей стране можно получить что-то за так?

– Но разве полис обязательного медицинского страхования не покрывал расходы по этой операции, Татьяна Викторовна?

– Погоди, Татьяна, – мгновенно насторожился более чуткий Семен Аркадьевич. – Вы намекаете, что они были обязаны провести операцию бесплатно… и нас просто развели на бабки?!

Лицо хозяина квартиры от этой мысли мгновенно утратило легкий налет интеллигентности и начало медленно, но верно наливаться нездоровой краснотой.

– Ну, строго говоря, не вас, а благотворительный фонд, – поправил его Андрей. – Но неужели вы не удостоверились в справедливости представленной вам информации?

– Ну, во-первых, как вы справедливо заметили, мы сами ничего не заплатили, а во-вторых, в тот момент нам не до того было, а потом вроде уже и незачем стало думать об этом, – нервно посматривая на мужа, попыталась оправдаться Татьяна Викторовна.

Было похоже, что расчет Андрея оправдался и менеджер по импортным закупкам торгового дома не остался равнодушным к попытке больницы «развести ЕГО на бабки».

– Скажите, вам не предлагали указать в документах неверный диагноз, чтобы получить финансовую помощь? – обратился Андрей к Татьяне Викторовне.

– Ну, да… Они объяснили, что фонд может оплатить лишь операцию определенной сложности, что для Семы это не будет иметь в итоге никакого значения, зато мы сможем получить помощь. Причем немедленно! Она сказала, что больница часто сотрудничает с этим фондом, у него безупречная репутация и им не надо ждать подтверждений.

– И вас не насторожила подобная легкость?

– Не знаю… Семе было очень плохо, я была в растерянности, на нервах, посоветоваться ни с кем не могла. – Татьяна Викторовна украдкой поглядывала на мужа, видимо, пытаясь оценить масштабы грядущих неприятностей.

– А кто-нибудь еще принимал участие в вашей беседе? Или она велась с глазу на глаз?

– Свидетели вашего разговора есть? – грубо влез Семен Аркадьевич.

– Нет, никого больше не было. Мы беседовали в пустом боксе, врач заходил несколько раз, но юриста в это время не было, – все больше скукоживаясь, объясняла Татьяна Викторовна. – Хотя нет! – вдруг обрадовалась она. – Я вспомнила! Когда Сему уже забрали на операцию, ко мне подошел какой-то пожилой доктор, приятный такой, с бородкой, расспрашивал, как у меня дела и почему юрист прибегала? Я ему все рассказала, он очень внимательно меня выслушал, а потом ушел.

– Это не годится, – отмахнулся от нее Семен Аркадьевич. – Так что, есть у нас шанс вернуть себе эти деньги? – пытливо взглянул он на Андрея.