Ангел тьмы

Огибая угол 9-й улицы, мы набрали такой дикий темп – признаюсь, дикий даже для меня, – что кэб чуть было не встал на два колеса. В те дни, до того еще, как компания запустила действительно большие лайнеры («Мавританию» и бедную старушку «Лузитанию»7) пирс линии «Кьюнард» все еще находился у самого окончания Кларксон-стрит, кварталом выше Вест-Хаустон; однако я собирался по возможности держаться подальше от толчеи на этой транспортной артерии. Даже поздней воскресной ночью ее заполняла плотная масса шлюх, воришек и их нетрезвых жертв; теперь же, после отбытия уполномоченного Рузвельта в Вашингтон, она стала только гуще. Тамошний бардак здорово бы замедлил наше движение. Вместо этого мы пролетели через тихие жилые кварталы 9-й улицы, пересекли Шестую авеню и устремились на запад по Кристофер, замечая по ходу все более отчетливые признаки того, о чем мисс Говард упоминала, пока мы шли к № 808: преступники вершили свои дела вне своих берлог, притонов и борделей, и такого тут было до чертиков, причем творилось все это без малейшей опаски, которую в свое время, хоть и ненадолго, удалось вколотить в эту братию мистеру Рузвельту. Дополняло картину периодическое явление фараонов, занимавшихся здесь тем, что уполномоченный так усердно старался предотвратить, мотаясь по улицам и осуществляя регулярные ночные проверки: они взимали поборы, надирались пьяными у танцзалов и салунов, заигрывали со шлюхами и спали там, где настигал их сон. О да, старый город действительно осознал, что Рузвельта уж нет, а реформатор мэр Стронг вскорости допрыгается: преступный мир почувствовал, что вскоре сможет вновь вздохнуть свободно.

Когда мы достигли Бликер-стрит, мой взгляд (и, должен признаться, желудок) налетел на нечто, заставившее меня спешно затормозить, каковое действие несколько удивило Сайруса.

– Что случилось, Стиви? – крикнул он мне, но в ответ я мог лишь ошарашенно пялиться на пятно линялого синего шелка да невообразимую копну светлых волос. Судя по тону, Сайрус разглядел то же, что и я. – А, Кэт… – Наверняка он нахмурился, произнося ее имя.

Я щелкнул поводьями и направил нас прямо к синему шелку и светлым волосам, принадлежавшим Кэт Девлин… ладно, назовем ее пока моей старой доброй знакомой; она работала в одном из детских домов терпимости на Уорт-стрит. Она была с каким-то разряженным джентльменом, по виду вполне способным быть ее дедушкой: самой-то Кэт было всего четырнадцать; короче, они как раз собрались перейти Бликер, когда я пустил кэб следом за ними.

– Стиви, у нас нет на это времени, – услышал я слова Сайруса – он произнес их мягко, но со значением.

– Ладно, всего-то одна минутка, – бросил я в ответ.

Кэт вздрогнула, когда прямо перед ней неожиданно выросла конская морда, посмотрела вверх, и голубые глаза на ее хорошеньком личике вспыхнули яростью:

– Эй! Какого хрена ты себе тут… – И тут она увидала меня. Взгляд ее сразу смягчился, однако озадаченность из него не ушла, хоть улыбке и удалось изогнуть тонкие губы. – Ты чего, Стиви? Ты что здесь делаешь вообще? Да еще с этим кэбом… ты мне чуть кавалера не напугал. – Улыбаясь, она повернулась к своему спутнику, в ответ сжавшему ее ручку покрепче, отчего сердце мое заколотилось жарче. А он еще похлопал по ее руке дорогущей перчаткой и отвратительно ухмыльнулся.

– Вообще-то я собирался спросить то же самое у тебя, – сказал я. – Уж больно далече к западу сегодня работаешь, нет?

– О, я дорожаю в этом мире, – ответила она. – На следующей неделе забираю у Фрэнки свое барахло и перехожу работать на Гудзон-стрит. К Пыльникам.

Тут она вдруг громко и болезненно шмыгнула носом, хихикнула, пытаясь скрыть неловкость, и быстро утерла носик. На ее потраченной молью перчатке осталась кровавая полоса – и все, сказанное ею, внезапно стало мне понятно.

– Пыльники, значит… – выдавил я, чувствуя, что жар в моей груди оборачивается страхом. – Кэт, ты же не можешь…

Она сообразила, что́ за этим последует, и поспешила через дорогу.

– Это просто дружок мой, – проворковала она своему кавалеру и через плечо крикнула мне: – Эй, Стиви, забегай к Фрэнки на этой неделе, пересечемся! – В равной степени это было и предложением отвалить, и приглашением завалить. – И хватит уже кэбы-то угонять!

Я хотел ответить как-нибудь так, чтобы она оставила свою добычу и поехала с нами, однако Сайрус сзади стиснул мое плечо.

– Так не годится, Стиви, – сказал он тем же мягким, но уверенным тоном. – Нет времени.

Я знал, что он прав, но ни тени покорности не промелькнуло в моем согласии – я только ощутил, как все тело точно свело в судороге, да такой жестокой, что у меня все поплыло перед глазами. Из горла моего внезапно вырвался короткий вопль, я выхватил из висевшего рядом чехла длинный бич, взмахнул им над головой и резким движением расправил в сторону человека, пересекавшего улицу под ручку с Кэт. Жало бича лизнуло самую верхушку его цилиндра, аккуратно его продырявив и отправив в полет на добрых шесть футов – прямиком в лужу из дождевой воды и конской мочи.

– Стиви! Проклятье! Ты не посме… – взвилась Кэт.