Ангел тьмы

Как ни странно, но Трой казался мне моложе Логана и несравненно более чувствительным и ранимым: он чем-то походил на юношу, знающего, что его полюбят с первого взгляда, и потому делающего все, чтобы его не полюбили только за его внешность, или его богатство, или за его одаренность. И едва я подумала об этом, Трой почувствовал мое присутствие и, резко оборвав игру, обернулся ко мне со смущенной улыбкой.

— Надеюсь, что не разбудил тебя, — сказал он.

— Продолжай играть, прошу тебя!

— Пальцы уже плохо слушаются, ведь я теперь не практикуюсь ежедневно, как раньше.

— Но Тони сказал, что это твой рояль.

Трой криво усмехнулся:

— Он хочет, чтобы я держался от тебя подальше. С тех пор как ты появилась, я ни разу не упражнялся на этом рояле.

— Но почему он запрещает нам с тобой дружить, Трой? Почему?

— Лучше оставим это, поговорим позже. А сейчас я хочу закончить ноктюрн.

Он снова стал играть, и меня охватила такая слабость, что я вынуждена была присесть, чтобы унять дрожь в коленях. Он играл, а мне представлялось, мы вновь кружимся с ним в танце, как тогда, на выпускном вечере.

— Ты спишь? — воскликнул он, оборвав мелодию, слушая которую я погрузилась в томную негу. — Неужели это было настолько ужасно?

Я раскрыла глаза и мечтательно посмотрела на него, словно в полусне.

— Никогда не слышала подобной игры, — прошептала я. — От этой музыки у меня мороз по коже. Почему бы тебе не стать профессиональным пианистом?

Трой лишь неопределенно пожал плечами в ответ. Сквозь тонкий шелк его сорочки просвечивала нежная кожа, воротник на груди распахнулся, обнажив темные завитки волос. Я снова прикрыла глаза, смущенная нахлынувшими томными чувствами.

— Я скучал по тебе, — тихо и нерешительно сказал Трой. — Я помню, что обидел тебя тогда ночью в саду, и сожалею об этом, но я всего лишь хочу защитить тебя.

— И оградить себя, — с горечью добавила я. — Для тебя я всего лишь жалкое ничтожество, провинциалка, которая рано или поздно станет обузой для тебя и всей вашей семьи. Мне кажется, что будет лучше, если я от вас уеду. У меня накопилось достаточно денег, чтобы заплатить за год учебы в колледже, а потом я попытаюсь найти себе работу.

Он встревожился и что-то сказал мне в ответ, но я не разобрала, что именно, хотя и видела, как он взволнован и озабочен.

— Ты не сделаешь этого! Тони, Джиллиан и я многим тебе обязаны!

— Ты ничем мне не обязан! — взорвалась я, вскакивая на ноги. — Просто оставь меня в покое — раз и навсегда, и я никогда больше не стану вторгаться в твою личную жизнь!

Трой вздрогнул, как от болезненного удара, и провел рукой по волосам.

— Своей музыкой я хотел извиниться за то, что оставил тебя одну ночью в саду. Я слишком привязался к тебе и не мог не попытаться тебя вернуть. Когда тебя нет рядом со мной, я порой даже оглядываюсь, надеясь, что ты появилась, и потом, убедившись, что тебя нет, испытываю страшное одиночество. Поэтому прошу: не забывай меня, приходи почаще!

И мы вместе отправились в его коттедж и там поужинали. Но я больше не хотела прятаться от посторонних глаз и просиживать целыми днями взаперти. Меня переполняли чувства, меня тянуло на свежий воздух. Но прежде чем уйти, мне хотелось заручиться обещанием Троя, что мы вновь завтра увидимся. Сердце подсказывало мне, что Трой смягчается, что он уже не может бороться со своими чувствами, и нужно лишь впустить солнечный свет в его полутемную обитель, оживить его меланхоличную жизнь, чтобы он отозвался на мою любовь.

— А почему бы нам не провести день на открытом воздухе? — как-то сказала я ему. — В конюшне томятся прекрасные арабские скакуны. Обучи меня верховой езде! Или давай поплаваем в бассейне, или устроим пикник в лесу на живописной поляне. Грех сидеть взаперти в такую погоду, скоро вернутся Тони и Джиллиан, и мы опять не сможем часто встречаться. Нельзя терять зря время, надо воспользоваться этой редкой возможностью!

Наши глаза встретились, и Трой густо покраснел.

— Ну если тебе так хочется, — отводя взгляд, смущенно проговорил он. — Тогда завтра утром жду тебя ровно в десять возле конюшни. Для начала я подберу для тебя самую смирную кобылу.

Словно опоенная колдовским зельем, я уже не владела собой. На другое утро в условленный час мы с Троем встретились у конюшни. На нем был костюм для верховой езды, ветер трепал его волнистые волосы, на щеках горел здоровый румянец, а в глазах уже не таилась скрытая грусть.

— Надеюсь, что мы хорошо проведем сегодняшний день! — обнимая его, с восторгом воскликнула я. — А конюхи не наябедничают Тони?

— Они умеют держать язык за зубами, — заверил Трой, с радостной улыбкой оглядывая меня с ног до головы. — Прекрасно выглядишь, Хевен, просто великолепно!

Раскинув руки и встряхнув волосами, я повернулась вокруг, чтобы он смог полюбоваться на меня со всех сторон.

— Этот костюм мне подарил Тони на Рождество, — похвасталась я своим нарядом жокея. — Сегодня я в первый раз его надела.