Ангел тысячи лезвий

А еще из спины кабана торчал черный обломанный шип, и это лишь усиливало опасения Катиджана. Однако даже страх терял значение по сравнению со злостью, бушевавшей в его душе: какой-то дикий уродец решил, что справится с магом из третьей ветви клана Инанис! Да это будет последней ошибкой в его жалкой жизни!

Катиджан попытался призвать пламя, чтобы освободиться, – и ничего не произошло. Он попробовал снова, сосредоточился, выбрал одно из простейших ледяных заклинаний, которые всегда давались ему до смешного легко. Снова безрезультатно! Магия была, он чувствовал ее в себе. Но сейчас она напоминала ему жалкие угли, из которых он пытался раздуть лесной пожар. Такого раньше не случалось. Он родился в колыбели силы, всегда чувствовал ее, она не подводила его и не должна была подвести! И вот теперь, когда его жизнь оказалась на краю гибели, колдовство просто исчезло.

Сквозь злость и негодование он все же догадался о причинах. Судя по солнечному свету, он был без сознания недолго – не больше часа. Его силы не успели восстановиться после создания того барьера и битвы со здешними чудовищами. Но главная проблема была даже не в этом, а в осколке, засевшем у него в спине. Эта дрянь была ядовита, она сжигала его изнутри, и остатки его магии уходили на то, чтобы сохранить в нем жизнь.

Он попытался вырваться, используя только человеческую силу. Это было наивной ошибкой: плотно натянутая паутина даже не вздрогнула, а боль в ране усилилась настолько, что Катиджану едва удалось сдержать крик.

Его остановил шум ломающих ветвей, который донесся откуда-то со стороны. Судя по всему, хозяин паутины вернулся. Катиджан прикрыл глаза, притворяясь, что он все еще без сознания. Он не знал, сработает ли этот трюк, но ничего лучше придумать не смог. Сквозь полуприкрытые веки он рассматривал того, кто поймал его.

Это была одна из самых уродливых тварей, что ему доводилось видеть – рядом с этим существом даже монстр, прикидывавшийся крокодилом, был всего лишь безобидной зверюшкой. Телом это существо напоминало паука – но огромного, размером, пожалуй, с грузовик, если не больше. Когда оно нависало над Катиджаном, точный размер угадать было сложно. Массивное брюхо и грудь существа были покрыты черной хитиновой броней, длинные ноги защищала густая, острая на вид щетина.

Голова и грудь чудовища не сливались, как у обычных пауков, и именно в этом таилось его истинное уродство. Из груди тянулась гибкая подвижная шея, завершавшаяся крупной головой, похожей на человеческую. Лицо, грубое и чуть искаженное, все равно сохранило привычные черты, и только изо рта вместо зубов или клыков проглядывали черные жвала. Похоже, именно ими существо убивало: оставляло в теле жертвы и отращивало новые. Три пары ног чудовища были паучьими, удерживавшими его на тонкой паутине. Верхняя же пара была точной копией человеческих рук, но с крупными черными когтями на пальцах. Они и позволили чудовищу схватить Катиджана на земле и поднять сюда.

Маг понятия не имел, кто перед ним. Он знал, что оборотни кумо умели превращаться в гигантских пауков. Но те оборотни были разумны! Этому хищнику до разума было далеко, в его глазах светился лишь примитивный голод. К тому же, кумо перевоплощались полностью, не сохраняя в новом образе куски человеческих тел.

Что это тогда такое и откуда у него подобная сила?

Существо пока не интересовалось человеком. Оно перебралось к кабану и осторожно ощупало его руками; Катиджан почувствовал густой запах разложения, доносившийся с той стороны. Монстр остался доволен результатом: он без труда оторвал свою жертву от паутины и поднес к пасти.

Его жвала, а за ними и челюсти, раздвинулись в стороны. Открылась пасть, способная поглотить крупную добычу целиком. Чудовище заглатывало его постепенно, как змея, и Катиджан невольно зажмурился. Он прекрасно понимал: он будет следующим. Кабан лишь ненадолго утолит голод монстра, а потом понадобился еще одна жертва. И в паутине больше никого не было!

Когда он открыл глаза, паук уже удалялся. Его массивное брюхо теперь было растянуто настолько, что снизу проступили прожилки вен. Значит, Катиджан все же выиграл время.

Осталось только понять, как быть. Вырваться у него не получалось, ему даже одну руку освободить не удавалось. Любая попытка пошевелиться превращалась в мучения, которые он долго выдержать не мог. Катиджан чувствовал, что рискует в любой момент потерять сознание от боли, и двигался осторожно.

Что еще ему оставалось? Надеяться, что Рин Интегри вылезет из убежища и найдет его? Это вряд ли. Катиджан понятия не имел, куда его утащил паук и где осталось здание. Нужно было ждать, пока вернется его собственная магия, но на это могли уйти не часы даже, а дни – из-за жвала, застрявшего в его теле.

Это не ирония, это издевка судьбы. Он, маг третьей линии, готовился разделить судьбу обычной комнатной мухи. Он раскинулся на паутине и не мог ровным счетом ничего, даже отогнать проклятых стрекоз, которые снова начали кружить над ним.