Ангел в доме

Понятно. На сей раз сестре Кармел консультация не светит - доктор не в настроении. Крайне редко, но он бывал приветлив с клиентами из приюта, вниманием и обходительностью едва ли не доводя их до слез. Однако гораздо чаще насмехался, развлекаясь за их счет. Но случались и такие дни, как сегодня, когда доктор Голдберг брезгливо морщился и скрипел зубами при виде очередного пациента. Не тот у него нынче настрой, чтобы сострадать стонам этого жалкого одноногого инвалида... откуда он там? Из Уэльса? Плевать. Ясно, что из какой-нибудь дыры. Голдберг оборвал хныканье калеки о том, какая у него бывает острая - или, скорее, тупая - боль в культе, когда он...

- Промедол?

- Да, док, спасибо. - "Уэльс" уковылял за ширму.

- Вы еще здесь?

Анжела вспыхнула, как от оплеухи.

- Доктор Голдберг, правила приюта вам известны. Я вынуждена настаивать, чтобы вы все-таки осмотрели Стива. Пожалуйста, - добавила она, ненавидя себя за этот просительный тон. Без Голд-берга никуда, а подхалимаж он ценит.

- Святые небеса, - процедил доктор. - Ладно, раздевайся, парень. - Он повел бровью в сторону Анжелы. - Желаете присутствовать, сестра?

Подбодрив Стива улыбкой, Анжела выскользнула в приемную, где была встречена вопросительным взглядом Кармел. За ширмой началась знакомая процедура обращения пациента:

- Ну ты, атеист хренов, слушай сюда: если Бог на свете есть, то это Я! Наклонись.

- Ой... - шепнула Кармел. - Он сегодня не в настроении. Наверное, мне не стоит беспокоить его своей ногой.

- Мудрое решение, сестра, - согласилась Анжела.

Остальные подопечные терпеливо ждали, раскачиваясь на стульях и изучая закопченный табачным дымом потолок. Внезапно из кабинета понеслись звуки, далекие от привычных, - вопль, глухой удар и, наконец, рев доктора Голдберга. Через миг выскочил Стив в расстегнутых штанах, которые он лихорадочно пытался застегнуть на ходу. Лицо его приобрело оттенок смородинового варенья. Яростно фыркнув, парень мотнул бритой головой и вылетел на улицу. В приемную вывалился доктор Голдберг.

- Не будете ли вы так любезны, - загундосил он, стискивая окровавленный нос, - на будущее попросить вашу атаманшу не требовать от меня осмотра заднего прохода? Какого хрена ее волнует геморрой этих чертовых горемык?

- Не знаю, что и сказать, доктор, - нежно ответила Анжела. - Матушка Мэри Маргарет всегда говорит, что болезнь нужно начинать лечить изнутри, а симптомы сами исчезнут. Вы так и поступаете, верно? Только наоборот. Знаете, на вашем месте я бы приложила к носу лед. - Она повернулась к двери, не забыв подмигнуть сестре Кармел, ожесточенно посасывающей лимонный леденец. Крохотные ножки Кармел жили своей жизнью, отплясывая джигу на линолеуме приемной.

К их появлению Стив слегка остыл. Вымеривал шагами тротуар перед кабинетом, плевался и колотил себя по голому черепу, но при виде Анжелы кивнул и молча зашагал рядом. Закашлявшись, она отметила, что Стив притормозил в ожидании. Ого. У нее появился рыцарь. Приятно, что и говорить. Анжела улыбнулась парню, и ей отплатили кривоватой, неуверенной, но тоже почти улыбкой.

Как только они добрались до приюта и Стив отправился к себе, Анжела поймала сухонькую ладошку сестры Кармел. Против ее собственной воли в голосе зазвенели отчаянные нотки:

- Скажите, сестра, неужели у вас никогда не бывает сомнений?

Кармел звучно причмокнула.

- Что ты имеешь в виду, детка? - уточнила она, опуская глаза, временами светившиеся ошеломляющей проницательностью. - Призвание монахини или веру в Господа?

- Все! - выпалила Анжела и замялась. - Хотя... нет, я не о вере хотела спросить. Сама не знаю, что я имела в виду. Просто... иногда удивляюсь, отчего все люди такие разные? Что их делает такими, какие они есть? Вот доктор Голдберг, к примеру, или Стив. Или мой дядюшка Майки.

Старая монахиня в замешательстве теребила чепец.

- Вот какое дело... Не могу я тебе ответить, детка. Не знаю. О-о-о! Она просияла. - У меня есть пакетик замороженных жженых сахарков. Хочешь?

- С удовольствием, - улыбнулась Анжела. Бок о бок они пошли по длинному темному коридору.

- Думаю, Господь наш к этому руку приложил, детка.

- Да? В таком случае с чувством юмора у него все в порядке, сестра Кармел.

- И то правда. Смеется день и ночь. - Кармел лизнула клейкую сторону "святой картинки" и на-шлепнула на стену.

* * *

В маленькой часовне тишина; Анжела любила эти минуты, когда кажется, что старое здание погрузилось в сон и сами стены дышат размеренно и ровно. Сон, как и смерть, уравнивает всех. В спящих лицах самых ожесточенных из постояльцев проглядывают детские черты. Случалось, ей приходили в голову дикие мысли... сделать бы укол и продлить их сон навечно. Она могла бы поклясться, что большинство жильцов приюта были бы ей благодарны.

Тук-тук - отбивает ритм ее сердце в ночной тиши. Тук-тук-тук. Ей хотелось верить, что она одна не спит в этом большом доме. Ей хотелось насладиться одиночеством и недолгим покоем. Помолчать и подождать - вдруг вернутся детские видения и ощущение присутствия Господа?