Ангел в доме

- Ты ведь боялась, что я привела Стива, верно? - беззлобно отметила Анжела, пытаясь подобрать ключик к беседе. Если, конечно, можно назвать беседой общение с ощетинившейся и явно не расположенной к болтовне юной особой.

Николя тем временем изучала ее с головы до ног. Вытащив ком жвачки изо рта, прилепила его к железной ножке кровати, закурила и нахохлилась выжидающе - давай, мол, выкладывай и вали отсюда. Анжела с улыбкой кивнула на стул - можно? Угрюмый кивок в ответ. Анжела села и протянула руку к тумбочке - пепельницу передать? Еще один угрюмый кивок. Молчание.

На стенах ровным счетом ничего - ни постеров, ни фотографий, с которых можно было бы начать разговор. Журналов тоже нет, а книг тем более. За что же зацепиться? Абсолютно безликая комната, будто и не живет никто. Пока Анжела в отчаянии озиралась, Николя безмолвно дымила, не сводя с нее неприязненного взгляда.

- Я тоже покуриваю. Две-три сигареты на ночь. - Попытка неуклюжая и определенно безуспешная.

- Охренеть. Еще какие грешки за тобой водятся?

Николя не скрывала презрения. Демонстрируя превосходство, скрестила на груди руки и вскинула голову. Анжела удрученно поерзала на стуле, отвела глаза от лица девушки и наткнулась взглядом на батарею парфюмерии. Бутылочки, флакончики, коробочки и тюбики всех мастей, в том числе и самых дорогих марок, явно добытые ловкостью рук. Вот тебе и ключик к Николя. Девочка любит косметику. Не слишком обнадеживающе, но на безрыбье... Придется рискнуть. Хотела ведь побольше разузнать о Стиве, а для этого нужно попытаться побольше разузнать о самой Николя.

- Отличная у тебя коллекция. - Анжела легко пробежала пальцем по крышкам флакончиков. - Мне бы хотелось краситься.

Зеленый взгляд вспыхнул чем-то близким к любопытству. Похоже, Николя привыкала к мысли, что женщина может обходиться без косметики. Она затянулась глубоко и выдохнула; у Анжелы защипало глаза.

- Монашкам нельзя?

- Да нет... Можно, наверное, если хочется...

- А смысл? Ради кого? - Николя запустила пальцы в волосы, захватила рыжую прядь, покрутила и отбросила за спину. На Анжелу она теперь смотрела, как на невиданное и жалкое насекомое.

- Не знаю. Для себя ведь тоже приятно краситься, разве нет?

От негодующего фырканья Николя длинные разноцветные ярлычки на бутыльках с косметикой затрепетали.

- Хочешь, накрашу? - Губы изогнулись в неловкой полуулыбке. - Зашибись. Никогда монашку не красила.

- Николя, не ругайся, пока я здесь.

- А я тебя звала? - взорвалась Николя. Зеленые глаза смотрели с вызовом.

Анжела вздохнула. Орешек из тех, что никому не по зубам. Совсем еще девочка, а уже непрошибаема. К тридцати, если выживет, заматереет окончательно. Сейчас еще хороша по-своему, ершиста, но хороша. Даже выбитый верхний резец придает ей хулиганского шарма. Или пиратского. Точно, пиратского. Флибустьерша с корабля под реющим "Веселым Роджером".

- Я бы не прочь. Накрасишь когда-нибудь?

- Ну-ка дай... - Николя цепко ухватила ладонь Анжелы, пристроила на тумбочке, выдернула из батареи флакон и занялась ногтями, ловко намазывая один за другим и высунув от усердия кончик языка. Она молчала, пока не закончила работу.

- Нравится?

- Прелесть, Николя! - искренне восхитилась Анжела. - Ни один не смазала.

Опустив голову, Николя трудилась над второй рукой.

- Зашибись! - Еще одна почти улыбка. - Когда-нибудь открою свою косметичку... типа салон. Я здесь почти всем хари мажу. Ты когда постучала, я думала, это из них кто-нибудь пришел проситься. Мать... э-э-э... будь я проклята, если стану на них бесплатно пахать, - с горечью сказала она.

- Считай, тренируешься, - подбодрила Анжела.

- Во. Для тренировки самое то. - Николя с недовольным видом присматривалась к ногтям Анжелы. - Подпилить бы не мешало. Когда буду тебя красить, ногтями тоже займусь. Только сначала надо попарить, чтоб размякли.

Ты-то сама, дорогая, еще не размякла для беседы о брате? Анжела раздумывала, с какой бы стороны подъехать к Николя, как та вдруг перехватила инициативу:

- Не дело это - себя запускать. Даже для монашки. Как это вышло?

- Я не обращала внимания на ногти... Что - вышло?

- Ну, это... В монашки-то как тебя угораздило загреметь? Изнасиловали?

- Ничего подобного, - возмутилась Анжела. Николя пожала плечами. Отлично, прекрасно, как скажешь. Разговор поддержать хотелось, но на нет и суда нет.

Анжеле вдруг пришло в голову, что ее поведение не слишком красиво. Сама навязалась к этой девушке, сама наделила себя правом вести допрос и отвергает все, что бы ей ни предлагала Николя, если тема не касается Стива. Хороша праведница, нечего сказать. Вместо того чтобы проповедовать высокие моральные принципы, лучше бы с девушкой по-человечески поговорила.

Что ж, начнем сначала. Анжела подобрала под себя ноги, обняла колени и завела рассказ о тетушках, дяде Майки и своей мечте попасть в миссию. Николя время от времени кивала, не отвлекаясь, однако, от процесса превращения в Клеопатру. Сначала на лицо лег слой тонального крема, затем в ход пошли пудра, румяна, черный карандаш для глаз и блеск для губ, самых сияющих из когда-либо виденных Анжелой.